В начале прекрасного века. H. Tavasta
ему глаза и сидела, смотря куда-то вдаль и не видя ничего.
…Из оцепенения ее вывел Сперсен, стоявший рядом с Лундом. Они возвышались над ней, словно высокие деревья, отстраненные, равнодушные к ее несчастью, беспокоившиеся только о себе.
– Икке, отпусти его.
Она не сразу поняла, что и вправду до сих пор сжимала его руки – и делала это бессознательно; последний раз взглянув на него и мысленно простившись с ним, Икке поднялась, озлобленная и остервенелая, медленно отошла назад, развернулась и побежала в лес.