Горе от ума (сборник). Александр Грибоедов

      А ныне чувствуешь?

      Не точно ревность…

      Что же?

      А что-то, на нее ужасно как похоже.

      Мой друг, не вовсе ль ты рассудок потерял?

      Когда жена твоя, чего ты сам желал,

      К приманкам светскости не столько хладнокровна,

      Уже ты вне себя, уже она виновна.

      Пременчивости тень убийственна тому,

      Кто вверился, как я, блаженству своему. —

      Постой, что давеча она тебе шептала?

      Вот, видно, на меня опять сомненье пало.

      Весь толк о шляпке был; ты, верно, слышал сам?

      Неправда, выдумка, я вижу по глазам.

      Скажи мне истину сейчас – или ни слова.

      По крайней мере, нет тут ничего такого,

      Что неприятность бы могло тебе подать.

      К чему ж таинственность?

      Я обещал молчать.

      Довольно.

      Что с тобой? в лице весь изменился.

      Тебе, знать, чудится.

      Ну, право, рассердился.

      Я… ничего.

      Постой, куда же ты пошел?

      Я так…

      Куда, скажи?

      Здесь воздух мне тяжел.

      И это был Арист! он может быть ревнивым!

      Так! вертопрахам он пример велеречивым;

      Блаженства сущностью они не дорожат:

      Его утративши, по нем же загрустят.

      Вы скоро съездили.

      Не правда ль, торопливо?

      Не менее того мой выезд пресчастливый;

      И в сей записочке еще подтверждено,

      Что в пользу дело всё Ариста решено.

      Прочтите, – с сим письмом слуга мне повстречался.

      Успехом наконец пой поиск увенчался.

      Я поздравляю вас.

      А что Арист?

      Пропал.

      Отчаянно брюзглив и недоверчив стал;

      Любезные черты ревнивца он являет.

      Что неожиданно его переменяет?

      Что хочет женщина, то сбудется всегда.

      Какие случаи бывают иногда:

      Я радуюсь тому, о чем иная плачет;

      Мой муж ревнив!

      И как!

      Сафир!