Горе от ума (сборник). Александр Грибоедов

      Не бойтесь.

      Подайте.

      Полноте.

      Подайте.

      Успокойтесь;

      Возьмите, вот оно.

      Что буду я читать?

      «Не надлежало б так Ариста балова́ть,

      Эльмира, милый друг! но так и быть; и дело

      Он ныне выиграл, – ты этого хотела.

      Прощай, я остаюсь усердный дядя твой».

      N.

      Эльмира! я дурак! прости мне, ангел мой!

      Насилу сделались опять вы справедливы.

      Я недоверчивый, неистовый, строптивый!

      Какие клеветы произносил с сердцов?

      Для оправдания мне недостанет слов.

      Вот неожиданность! хоть бы в волшебных те́нях;

      Супруга нежная в слезах, муж на коленях!

      Раскаянье, любовь, согласие! – что, брат?

      Пред ней я, пред тобой, пред всеми виноват.

      Прости, Эльмира, мне сомненье безрассудно;

      Конечно, мне к тебе его питать бы трудно;

      Но мой неправый гнев… но и проступок сей —

      Не есть ли верный знак к тебе любви моей?

      Нет, беспорочной мне была холодность платой,

      И ревность, я когда казалась виноватой.

      Что требуешь, скажи: чтоб удалился я

      В леса дремучие, в безлюдные края?

      Мой друг, изволь, и там забуду я с тобою

      Веселья бурные, утраченные мною.

      Такие жертвы я, конечно, откажу:

      Приятность в городе сама я нахожу.

      Как хочешь; но теперь в столице иль в пустыне

      С тобою дома я всегда сижу отныне —

      Днем, утром, вечером, и в полдень, и в полно́чь;

      Все вертопрашества и суетности прочь!

      Но дома не всегда меня ты видеть будешь.

      Иль долго ты мою вину не позабудешь?..

      Или прикажете мне к вашим пасть ногам?

      Прощаю – пусть он всем обязан будет вам.

      Так, если несколько тебя сей день исправил,

      Его благодаря: он и меня наставил,

      Чтоб вкусам я твоим старалась снисходить,

      Затем, чтоб от других приманок отвратить,

      Чтоб иногда твоей противилась я воле,

      Затем, чтоб ты ценил мое смиренство боле.

      Так! он любовь твою мне возвратить хотел,

      Старался, сколько мог, – и, может быть, успел.