Не оглядывайся вперед. Владимир Юрьевич Василенко

      ***

      На вокзале в Горьком встречал ставший мужем, отцом и домохозяином (своя квартира!) Гарик – Маяка, работавшего теперь на конвейере, тоже мужа, отца и домохозяина, забрали в армию (письмо: «Меня, наверное, посадят. Я тут избил одного. Все приставал ко мне: “Ты еврей: Маркович, Алов». Я говорю: «Хорошо, я еврей. Что дальше?». Не отстает, ходит, как тень, повторяет. Я не выдержал…» Обошлось).

      Марк Борисович устроился на родном заводе инженером по подготовке производства в механосборочный цех, Пелагея Петровна – на подсобные работы в кузовной…

      Почти сразу приехала на два дня Ляля с мужем, оставив сына в Минске с бабушкой. В глазах Пелагеи Петровны Лялин муж оказался собеседником, достойным ее Марка… В общем застольном разговоре мимоходом выяснилось, что тяжелые черные ботинки по новейшей американской моде, в которых Ляля семь лет назад приехала с Американского-Приокского поселка в Минск, которыми гордилась и которые, по ее мнению, сыграли определенную роль в появлении у будущего мужа первого к ней интереса, оказывается, вызвали у этого самого будущего мужа неподдельный ужас: что за обувь!.. – а потом жалость. А роль сыграли сами ножки, лучшие в отделе главного конструктора.

      – А помнишь, Гарик, – спросила Ляля, – как ты по Москве с Казанского на Белорусский мою… нашу… – глянула Ляля на мужа… – кровать нес? Железную, сложенную. Представляешь, мама, несет вот так над головой и кричит: «Поберегись!… Поберегись!..» До самого дома в Минске с вокзала донес.

      – Это тот дом, что на автозаводском поселке? – спросил Марк Борисович.

      – Теперь это уже город, – пояснил Юрий, Лялин муж. – Автобус с автозавода в центр пустили.

      – А раньше из центра на завод – пешком, – снова глянула на мужа Ляля.

      – Всё сначала пешком, – покивал Марк Борисович. – Потом трамвай. Автобус. Потом метро… Когда-нибудь под нашим Американским поселком под землей ездить будут. На работу. С работы.

      – Ты скажешь, Марк! – возмутилась Пелагея Петровна. – У нас в Горьком – метро? Москва, что ли?

      – Я вам не рассказывала… – сомневаясь, говорить или нет, начала Ляля… – как эта комната… девятиметровка… на автозаводе нам досталась?.. Уже Володьке со дня на день родиться – меня и научил… один хороший человек… из тех, что распределением жилья занимались: ты, говорит, в комнате общежитской запрись (а нас пять девчат в комнате жило – в комнате с тремя балкончиками над кафе «Весна»: помните фото – мы с балкончика демонстрации машем?..), запрись, говорит, в комнате и никого не впускай. Я так и сделала. Девчата стучали, ломились – не открываю!.. На другой день девятиметровку эту на автозаводе выделили… С Володькой из роддома уже туда въехали. Все втроем.

      – Мир не без добрых людей, – заключил Марк Борисович. – Спасибо ему. Тому, кто тебя научил запереться.

      Пелагея Петровна задумалась о своем…