Горький вкус карри под тенью Тадж-Махала: год как жизнь. Наташа Дол
Зафару нужно было чем-то занять чещущиеся руки и он решил сделать добро. Взял стальной поднос с накладенным рисом, лепешками пури и далем. Снести беднякам, что живут неподалеку. Семья кузнеца. Я прямо гордился этим поступком. Значит, Зафар был очень хорошим человеком, только малость вспыльчивым. Выглядело как в старой доброй сказке про Хаджу Насреддина.
Во дворе охранник и нагалендцы продолжали кучковаться у перевернутых цветочных горшков. Видимо, обсуждали ссору.
Мы шли мимо. Толстый исподлобья уставился на узбека.
– Что надо? – опять набычился Зафар.
Я хотел было его остановить. Мне надоедали его неоправданные нападки. Он в два прискока приблизился к сопернику. На это нагалендец тоже привстал. И Зафар, подумав, что тот собирается драться, тыльной стороной ладони первым пихнул его снизу вверх в подбородок. Я не ожидал, что тот тяжеловес так легко улетит в кусты. И отметил как это делается. В мозгу как-то записалось, чтобы пригодиться.
Тут началась свалка. Я уже видел как Зафара сдерживают трое и колотят. А он все еще старается удержать шаткий поднос. Я весь испугался – за поднос с рисом и далем. Неужели просыпят. И не сколько за своего друга, сколько за еду я побежал заступаться. Мы же беднякам ее дать собираемся. Что они вечером есть будут без нас?
Первым делом вообще хотел только изъять поднос у Зафара, и позволить ему героически сражаться одному. Еда всегда была для меня превыше всего: людей, дружбы, чести… Но стукнул мысленно себя:
– Что это я? Неверное решение.
Я отшвырнул одного, схватив его поперек туловища. Им и оказался самый зачинщик – толстый. Хотя, наверно, зачинщик – мой приятель. Двух оставил на попечение Зафара. Вместе с толстым нагалендцем я упал на каменный пол дорожки. Я на нем, сдерживая, придавливая животом к земле. А он вырывался и нюхал пол лицом. Толстый нагалендец не успокоился, а наоборот пытался до смешного достать меня неудобно кулачком. Угодил по кончику носа. Я вскипел. Враг был в моей власти и я занес кулак над его черепом. Весь сжался, сдерживая свой порыв ярости. Я знал, что такие удары могут заканчиваться летальным исходом. Надо было просто ткнуть ладонью ему в затылок, чтобы отметить его лицом печать на асфальте.
Уже и не помню. По-моему меня оттащили. Нагалендец вскочил на ноги и пихнул меня разок слабо в лицо кулаком. Я снова пропустил удар, но руки мои не ответили. Я ведь теквондист. Только ногами. Я попытался наброситься на него, но это было выше моих сил. Оказалось, что меня держит могучий кореец Сурадж. Не знаю за кого он был. Мне показалось, он защищал своих узкоглазых соплеменников. Потом он сдерживал нагалендца и я, улучив момент, все-таки пнул того в живот.
Дальше шла ругань. Без драки. Расцепили. Вардан трусливо стоял рядом, вжав плечи, и через спины остальных нагалендцев пытался утихомирить свалку, однако не встревая активно.
Я огляделся. Оказывается, фактически мы с Зафаром стояли против человек пятнадцати.
В мозгу приятно пришли две мысли. Первая: я наконец-то подрался, вторая: тем, что заступился за Зафара, заслужив его уважение до конца года.
Но