Гибискус и Герда: последние дни. Меллиса Костровая
это глупо. Красивых женщин не любят. Например, я красоток не любил когда-либо по-настоящему, потому у меня детей не было до появления ожогов, – вспоминал Гибискус и тут же сгорбился, когда рюкзак прилетел его в голову.
– Да ты просто был зазнавшимся кобелём, который не хотел расставаться со свободой! Вы только посмотрите на него! Как только лишился своей красоты, так всё, кого угодно теперь любит, лишь бы в одиночестве не доживать! – дойдя до Гибискуса, Герда ударила его по голове белой футболкой, – Скотина ты такая, Валентин!
Доложив в походный рюкзак всё остальное, кроме палатки, Валентин посмотрел на бледную Настасью – та стояла справа от него, скрестив руки на груди, пока он разбирал палатку.
– Потаскуха. Сама всё ждёшь, когда я сам всё сделаю, – сказал он, будучи в эстрадной маске с фиолетовыми цветами сирени и розовых яблонь.
– Я не намерена позориться перед тобой, – Настасья недовольно посмотрела на Валентина.
– В следующий раз сама палатку ставить будешь, придурошная, – он разобрал палатку, свернул и привязал к своему рюкзаку. Дождь ощутимо усилился, – а про моё уродство спасибо, будто бы я не смотрю на себя в зеркало и не рыдаю из-за опущенного века.
– Но я же красивая вполне. А значит, ты меня не любишь. Ну или самоутверждаешься за счёт моего «лишнего веса». Либо ты просто ходишь с заниженной самооценкой и не знаешь, какая модель может тебя полюбить, – зло хмыкнула Герда, но тут же осеклась, – Валентин, ты чего?
Достав из рюкзака какую-то синюю папку, он протянул её Настасье.
– Держи. Это все твои документы, плюс деньги на два месяца вперёд для оплаты аренды. Видеть тебя больше не хочу, – спокойно произнёс Гибискус, на что Герда отошла от него на пару шагов назад, – держи скорее, пока всё не промокло.
– Не буду я это брать. Ты гонишь, – взгляд Настасьи потух, – а как же наши дети?
– Деньги на аборт там тоже есть. Если честно, Насть, я давно хотел это сделать. Ну не по вкусу ты мне, ещё и мозг треплешь по мелочам, – Валентин с раздражением пронаблюдал за Настасьей, послушно подошедшую и принявшую папку, – мне надоело это, Насть. Пожалуйста, живи счастливо, но без меня. Тем более, ты уже совершеннолетняя.
– Ты сам говорил, что мне нельзя работать! Меня же ищут, черт бы тебя побрал, Валентин! – будучи вне себя от бешенства, Герда ударила папкой по левому запястью Гибискуса. По её щекам текли слёзы, – Что мне делать теперь?! Я не хочу ночевать с бомжами за кусок заплесневшего хлеба, а аборт делать не хочу тем более!
– Я тоже противник абортов, особенно когда это касается моих детей. И да, глянь внутрь, – подмигнул Валентин.
Ошарашенная Настасья достала паспорт.
– Ты что, недоумок, снял обложки с наших паспортов? – выпучила глаза она, – Это же твой паспорт!
– Ну и куда бы ты пошла с моим паспортом? – Гибискус вяло улыбнулся, мягко положив ладонь на плечо дрожащей Герды, –