Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание. Лаврентий Берия
провел совещание. Сказал, завтра продолжим. Окончательно решается, как воевать с финнами. Мои ребята получили хорошие данные по финским укреплениям, Синицын[134] доложил прямо на совещании. Коба был доволен, я тоже. Утерли нос военной разведке.
14/XII-39
Покатался я по железным дорогам. Полоса отчуждения больше похоже (так в тексте. – С.К.) на полосу заселения. Сплошные шанхаи и нахаловки[135]. Бардак, надо сносить и переселять. Лазарь (Л.М. Каганович, нарком путей сообщения. – С.К.) поддерживает.
В Тбилиси ходатайствовали чтобы присвоить Закавказской Железной Дороге мое имя. Политбюро приняло Постановление, Коба поздравил[136].
Я говорю спасибо, но с железными дорогами бардак, нужны срочные меры. Коба говорит: «Везде нужны срочные меры». Но приняли решение по моей Записке с Лазарем[137].
Приятно, когда коллектив просит твое имя. Им больше отвественности (так в тексте. – С.К.), что не подведут товарища, и тебе больше ответственности, чтобы не подводил доверия. Город – это не то. Вот Николаю дали город, а теперь сняли[138]. Город – это не конкретно. А если Колхоз имени Берия или Институт имени Берия, то это другое. Теперь, дорогие товарищи, извольте работать или учиться так, чтобы мое имя не позорить, а то я откажусь.
В Киеве «Динамо» было имени Ежова. А ты к нему какое отношение имеешь? В Тбилиси «Динамо» имени Берия, так я его построил, ночами ходил по стройке.
С финнами пока воюем [плохо]. Под трибунал надо отдавать гов…ков. Миндальничает Коба.
Устал я. Год как Нарком, а как жизнь прожил.
19/XII-39
Через день Кобе 60 лет[139]. Интересно, доживу я до этих лет[140]? Вроде должен, не курю, пью мало, физкультуру не забываю сколько можно. Нервничаю много, но пока ничего, не жалуюсь.
Посмотрим.
1940 год
1/I-40
Новый Год начался. Первый раз встретил его в Кремле у Кобы[141]. Так матерились, даже Коба, что не заметили, как оказались в 1940 году. Армия обоср…лась и не хочет признать. Я их фактами, они упираются. Потом Коба не выдержал, сам стал ругаться, он так редко бывает. Клим побледнел, а Коба говорит, Лаврентий прав. Судить вас надо. Да где других возьмешь.
На войне бардак, а надо заканчивать дела по делу Николая[142]. И там надо и там надо. Думаю, главных мы почистили. Но как посмотришь на бардак на фронте, думаешь, а всех почистили или еще остались? Заср…нцы. Хреново, когда человек сам не знает, чего хочет. Потом кается, а что каятся (так в тексте. – С.К.). Пожалеть, он все равно будет продолжать, от себя не уйдешь. Лучше сразу.
Заканчиваем Положение об Архивах. Тоже большой бардак, пора навести порядок. Архив – это история. Потом придумать можно что хочешь, а хочешь правды, без архива не получишь. А у нас так: «А, бумажка». Нет, сегодня бумажка, а через сто лет документ. Беру архивы под себя и ставлю это дело крепко[143].
4/I-40
Ставим
Синицын Елисей Тихонович (1909–1995), с 1939 по 1941 год резидент разведки НКВД, работал под легальным дипломатическим прикрытием в советском полпредстве в Хельсинки под фамилией Елисеев. Приехав из Хельсинки 27 ноября 1939 года, он присутствовал на вечернем совещании у Сталина 27 ноября 1939 года с 19.35 до 20.40 (Берия – с 18.10 до конца совещания – 21.10).
Характерный для управленческого стиля Берии момент: он захватил с собой в Кремль того, кто обладал наибольшей полнотой оперативной информации и мог информировать Сталина без «испорченных телефонов». Берия не старался выпячивать свои заслуги, зато охотно подчёркивал заслуги подчинённых.
К концу 1939 года в полосе, прилегающей к железным дорогам, во временных строениях (землянки, мазанки и т. п.), имевшихся в количестве 80 945, проживали 318 260 человек. Образовались целые посёлки с колоритными названиями «Шанхай», «Китайка», «Копай-город», «Тараканья горка», «Нахаловка» и др.
11 декабря 1939 года, по ходатайству железнодорожников Тбилисского железнодорожного узла, Закавказской железной дороге было присвоено имя Л.П. Берии.
Скорее всего имеется в виду совместная докладная записка Л.П. Берии и Л.М. Кагановича от 1 декабря 1939 года о результатах работы комиссий НКВД и НКПС по проверке временных жилых строений в зонах, прилегающих к железным дорогам и выстроенных без разрешения властей. Инициатива исходила, скорее всего, от Берии. Цифры и названия временных посёлков взяты мной как раз из этой записки. Энергичный и конкретный стиль записки выдаёт активный интерес Берии к реальному решению проблемы, потому что в записке среди неотложных мер рекомендовалось «предложить руководителям хозяйственных предприятий и железных дорог оказать содействие материалами и технической помощью проживающим во временных жилых строениях рабочим и служащим…».
К слову, в конце 1939 года Берия добился ассигнования средств на строительство в 1940 году жилья для работников УНКВД по Ленинградской области, значительное количество которых, как это признавалось в записке В.М. Молотова, «находится в тяжелых жилищных условиях».
В 1804 году в бассейне реки Кубани была основана станица Баталпашинская, переименованная в 1936 году в г. Сулимов в честь тогдашнего председателя СНК РСФСР Д.Е. Сулимова (1890–1937), в 1937 году репрессированного. 16 июля 1937 года столица Карачаево-Черкесской автономной области г. Сулимов была переименована в город Ежово-Черкесск. После ареста Ежова первую часть наименования убрали.
Официальный день рождения И.В. Сталина – 21 декабря 1879 года.
Л.П. Берия не дожил до своего 60-летия. Он родился 29 марта 1899 года, а даже по официальным данным, был расстрелян 23 декабря 1953 года, то есть на пятьдесят четвёртом году жизни.
В последний день 1939 года Сталин вначале провёл у себя совещание по вопросам экономического сотрудничества с Германией, которое окончилось около шести вечера. А в 22.20 у Сталина появился нарком обороны Ворошилов, и через десять минут подошли начальник Генерального штаба РККА Шапошников и заместитель начальника Оперативного управления Генштаба Василевский. В 23.25 31 декабря 1939 года в кабинет вошёл Берия и оставался там до 0 часов 10 минут 1 января 1940 года. Как видно из записи в дневнике, разговор состоялся горячий. После ухода Берии военные оставались у Сталина ещё 35 минут.
17 января 1940 года было принято Постановление Политбюро о предании суду Военной коллегии Верховного суда СССР 457 человек – «врагов ВКП(б) и Советской власти, активных участников контрреволюционной, право-троцкистской заговорщицкой и шпионской организации». Из них было решено приговорить к расстрелу по закону от 1 декабря 1934 года 346 человек, в том числе Ежова, Фриновского, Евдокимова.
Крайне интересная запись. Известны слова Берии о том, что без архивов нет истории, а без истории нет будущего. Организации архивного дела в СССР Берия придавал большое значение, и, как мне представляется, он может считаться выдающимся реформатором не только советской разведки и пограничных войск СССР, но и архивного дела в СССР. Во всяком случае, то Постановление СНК СССР от 28.01.1940 года, которым утверждалось подписанное наркомом НКВД СССР Л.П. Берией Положение о Главном архивном управлении НКВД СССР, предусматривало комплексный и масштабный подход к делу. Приведу один только пункт «е» из общего перечня задач ГАУ, оканчивающегося пунктом «л»:
организация научно-исследовательских вопросов, связанных с постановкой архивного дела, архивно-производственной техники и методов хранения архивных материалов; организация мероприятий по гигиене архивных материалов и реставрация архивных документов».
Комментарии здесь вряд ли необходимы, хотя можно и заметить, что Берия архивы сохранял, а его хулители – от Хрущёва до Горбачёва и ельциноидов включительно – архивы уничтожают, а то ещё, того хуже, фальсифицируют.