Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание. Лаврентий Берия
на самостоятельное руководство и на самостоятельные решения. Последнее слово, конечно, оставалось за Сталиным.
При всём том, что и остальные коллеги Берии были заняты донельзя, на Берию сразу свалилось особенно много дел, и ему было труднее, чем кому-либо другому из близкого окружения Сталина. Берию в его многообразной деятельности не подстраховывал никто, даже Сталин. Зато Берии то и дело приходилось подстраховывать своих коллег. К тому же на Берию вновь легла вся ответственность за работу бывшего НКГБ, возвращённого в состав НКВД под руку Берии.
Издавна «многостаночник», Берия в эти дни был загружен прежде всего в своём теперь уже объединённом наркомате, но сами задачи НКВД в считаные дни разветвились от формирования войсковых соединений для отправки на фронт (задача вообще-то НКО и ГШ РККА) и обеспечения эвакуации (задача вообще-то Совета по эвакуации) до обеспечения пропагандистских акций (чем должен был бы заниматься соответствующий отдел ЦК).
Так, известно, что 13 августа 1941 года Берия докладывал Сталину, что в Парке культуры и отдыха им. Горького подготовлена выставка сбитых немецких самолётов, трофейной техники и т. п. и что выставка готова к открытию 14 августа.
Ещё ранее, 8 августа, Берия в своём спецсообщении предложил Сталину начать создание оперативных групп для заброски в немецкий тыл в разведывательных и диверсионных целях.
Сталин утвердил это предложение, и 10 августа 1941 года Берия дал указание Серову, Судоплатову, заместителю начальника ГУПВ НКВД СССР Аполлонову начать работу. Впрочем, к тому времени уже вовсю шла подготовка ОМСБОНа – Отдельной мотострелковой бригады особого назначения НКВД.
В двадцатых числах июля 1941 года Л.П. Берия, весьма вероятно, выезжал также в места формирования дивизий НКВД (например, в Ярославль) для личной инспекции. Создание этих дивизий было важнейшей задачей, потому что лишь погранвойска показали в первые дни войны абсолютную боевую устойчивость. Армейские же соединения воевали по-разному, в зависимости, прежде всего, от того, кто и как ими командовал.
Скорее всего, Берия бывал и в районе подмосковной станции Строитель, где тренировались будущие разведчики и диверсанты – бойцы ОМСБОНа.
8/VIII-41
Живу не сутками, а неделями. Так все живут. Никогда так не жил и не думал, что можно жить. Выходит можно.
Хоменко[360] и Масленников оперируют под Смоленском. Тимошенко[361] ими доволен. Георгий[362] тоже. Георгий говорит, что там геройски воюет его старый знакомый Рокосовский (правильно «Рокоссовский». – С.К.)[363]. Спрашиваю, поляк? Говорит, да. Говорю, помню его дело. Стойко стоял, что не виновен и доказал.
Георгий говорит, он еще докажет, если не погибнет. Посмотрим.
10/VIII-41
Москву бомбят, но к городу прорывается мало. За первый налёт крепко пострадало 400 человек. Разрушений мало и с этим мы можно считать справились. Москву он не разрушит, это тебе не Лондон[364].
Что надо взять на заметку. Немец сбрасывает листовки. Коба почитал. Говорит: «Неплохо написаны, а рука видна наших
См. запись за 13 июля 1941 года и сноски 1 (на с. 239) и 3 (на с. 240) к ней.
В ходе Смоленского сражения «для разгрома смоленской группировки противника» были образованы оперативные группы Масленникова, Хоменко, Калинина, Качалова и Рокоссовского. В начале августа 1941 года они (кроме группы Качалова) вели достаточно успешные военные действия.
Тимошенко Семён Константинович (1895–1970), военачальник, Маршал Советского Союза (7.5.1940), с 7 мая 1940 года до 19 июля 1941 года нарком обороны СССР, с 1 июля 1941 года главнокомандующий Западным направлением.
Жуков Георгий Константинович (1896–1974), военачальник, Маршал Советского Союза, с 23 июня 1941 года член Ставки ГК (ВГК), в июле 1941 года командующий Резервным фронтом.
Рокоссовский Константин Константинович (1896–1968), блестящий военачальник, Маршал Советского Союза, с 10 августа 1941 года командующий 16-й армией. Арестовывался по ложному доносу, в марте 1940 года освобождён и восстановлен в звании и должности.
Первый воздушный налёт на Москву был произведён в ночь с 21 на 22 июля 1941 года. К этому моменту в Московской зоне ПВО, имеющей на вооружении, к слову, отечественные радары, насчитывалось 585 самолётов: новые МиГ-3, ЛаГГ-3, Як-1, а также 200 И-16 и 45 И-153.
ПВО Москвы насчитывала 1044 зенитных орудия (почти все – 85-мм орудия, оснащённые современными приборами управления огнём). Лондон же прикрывало 452 орудия крупного, среднего и