Месть сэра Левина. Похищение грудного ребёнка. Василий Боярков
старый паскудник, – победоносно съязвил безжалостный неприятель; он приготовился произвести последний укол, – растратил хвалёные силы?..
Острый дворянский клинок (скорее всего, добы́тый по примерному случаю?) уже летел в пиратскую грудь; но тут… голос уверенный, властный, спокойный, непререкаемый, расставил все точки над «И».
– Что, сын вот так хладнокровно убьёт родного отца? – спрашивал мистер Левин, озаряясь ехидной ухмылкой.
Он шёл, сопровождаемый неразлучными Скупым да Бродягой. Его нежданное появление прекратило любые поползновения: смертельный поединок мгновенно закончился; обнажённые клинки отправились в ножны; непримиримые недруги разошлись по разные стороны; «группа поддержки» да посторонние зеваки выстроились в единую линию, растянулись неровной цепочкой.
Глава III. Неравное морское сражение
Одной неделей позднее…
– Перетащить все орудия на правый борт, на верхнюю палубу! – кричала красивая девушка, одетая в типичное пиратское одеяние. – У них выше оружейные лузы, – перевирались «порты́», – мы немного себя накре́ним и наделаем королевскому судну нижних пробоин. В них моментально хлынет вода, и боевым расчётам станет не до активного отражения. У королевских прихвостней появится занятие более важное: отчерпать излишнюю жидкость. Не то как бы не утонуть, ха-ха! – она язвительно рассмеялась.
Пока исполнялась озвученная команда, миленькая блондинка застыла на капитанском мостике и внимательно следила за ходом ожесточённого боя. Как и обычно, она заняла́ эффектную позу: вызывающе подбоченилась, выставила левую ногу немного вперёд, расхлебе́нила длинный кожаный плащ, надвинула пониже широкополую шляпу, простую, рыбацкую, ничем не украшенную. Все предметы наружной одежды имели коричневый цвет и не отличались особой изысканностью; становилось очевидно, что восхитительная владелица предпочитает выделяться не столько броскими предметами внешнего одеяния, сколько ратными подвигами, решительной хваткой, непреклонным характером, бесстрашной натурой. Солёный ветер развевал её прекрасные волнистые волосы, бездонные голубые глаза слепило яркое летнее солнце, вокруг грохотали ружейные залпы, сыпалась взрывная картечь; однако она застыла в непоколебимой, отважно горделивой, позиции – ни жестом, ни мимикой не передавала, какие жестокие бури бушуют внутри. Нахмуренное лицо, милое и прелестное, оставалось непроницаемым; пухлые губы выпячивались немного вперёд, словно надулись от детской обиды; прямой, на кончике вздёрнутый, нос казался капризным; румяные щёки переливались игривым задором – в общем, весь её воинственный вид говорил, что боевая особа участвует отнюдь не в первой баталии и что она готова к любым неожиданностям.
– Мисс Доджер, мисс Доджер! – окликнул её тринадцатилетний юнец, по всей видимости исполнявший обязанность юнги. – Боцман сказал, что он с Вашим планом чуточку не согласен…
– Чуточку?! – возмутилась