Скрип на лестнице. Эва Бьёрг Айисдоттир
что она почти целый час бежала на хорошей скорости. Рядом с ней плелся песик, усталый на вид, видимо, такой же довольный, как и она, что получил сегодня свою порцию движения.
Когда она вошла, Бьяртни стоял в кухонном уголке с сосредоточенным видом и вырезал в картофелинах узкие отверстия. Сырое говяжье жаркое стояло на столе, посыпанное приправами, готовое отправиться в духовку.
– Все отлично, милая, – сказал он и поцеловал ее в щеку. Бьяртни был таким высоким, что для того, чтобы поцеловать его, ей приходилось вставать на цыпочки. Это она в нем любила. Это делало его таким мужественным. Таким властным.
– Как побегала? – спросил он, не подымая глаз.
– Прекрасно. Мы обежали круг вокруг города, мимо лесопосадок, а потом спустились к Иннесвег. С Лаунгасанда вид такой потрясающий, и погода для бега прекрасная. Жаль, что тебя с нами не было. – Она налила в стакан воды из-под крана, залпом выпила. А затем прислонилась к тумбе:
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Нет, я только вот это в духовку засуну. – Бьяртни посыпал картошку приправами и поставил в духовку. – А теперь я сделаю вот что, – и он повернулся к ней, обхватил ее ноги, поднял и посадил на стол.
– Ничего себе! – рассмеялась она и с радостью приняла глубокий поцелуй, и не стала возражать, когда он стащил штаны.
После она долго стояла в душе. Все было почти готово, так что спешить ей было некуда. Домработница приходила на днях, так что все сверкало чистотой. На самом деле она сама не понимала, зачем ей эта домработница, ведь они жили в этом доме только вдвоем, и там редко бывало грязно. Там не было детей, которые что-то проливали и за которыми надо было наводить порядок. Но Бьяртни требовал, чтобы каждую неделю приходила домработница. Так он привык с детства: хотел, чтобы в доме раз в неделю мыли полы, и считал, что Магнее не стоит самой этим заниматься. И она ему не возражала – она вообще не возражала. Он сам решал, на что ему тратить свои деньги, – а ведь больше всех в доме зарабатывал он, а не она с ее учительской зарплатой.
Магнея снова вспомнила то письмо по электронной почте. А ведь она была так довольна жизнью, совершенно удовлетворена всем, что имела. Почему та, что писала ей письма, не могла просто понять это и оставить ее в покое? Она почувствовала, как в ее душе накапливается раздражение, и сделала несколько глубоких вдохов. Да какая разница! В конце концов та сдастся, уйдет и заживет своей жизнью. От этого ей же будет лучше.
Когда она шагнула из душа, ей удалось отогнать все неприятные мысли. Пробежка и Бьяртни возымели тот эффект, что она была необычайно расслаблена, и поэтому ей легко удалось настроиться на нужную волну. Причесываясь и наводя макияж, она напевала под музыку, которую включил Бьяртни. После этого она надела белую шифоновую рубашку, черные брюки и туфли на шпильках. Она раскачивалась в такт музыке, накрывая на стол и зажигая свечи.
Вскоре в дверь позвонили.
– Я им открою, – крикнула Магнея Бьяртни и посмотрелась в зеркало, прежде чем