Скрип на лестнице. Эва Бьёрг Айисдоттир
времена до того, как все ухудшилось. Когда папа был жив, а она не боялась. Но это воспоминание было далеким как смутный сон.
Если б ей нужно было назвать конкретное место или час, то, очевидно, это был день, когда умер маленький братик. Она хорошо помнила этот день. Мамин крик, сбежавшийся на него народ – те же люди, которые приходили, когда папа не вернулся. Все бегали; голоса тихие, а глаза мокры от слез. Запомнила она и маленькое тельце, неподвижно лежащее на большой кровати.
Но может, она чего-то не поняла. Может, все началось в тот день, когда папа не вернулся. Элисабет была не уверена, да, впрочем, это было и не важно. Все изменилось, потому что изменилась мама.
Сперва она решила, что мама заболела. Это было, когда мама днем не вставала с постели и спала. И днем спала, и ночью спала. Элисабет не знала, что ей делать, и сперва пыталась стучаться к маме и спрашивать: что будет на обед? Какую одежду ей надеть? Можно ли пойти на улицу поиграть? Но, не дождавшись ответов, она перестала стучаться. Когда она проголодалась, а обеда не было, она просто пошла к соседке Солле.
А потом, в один прекрасный день, мама встала с постели. Элисабет сидела на полу, играя со своими куклами, и наблюдала, как мама надевает красивую одежду, причесывается и красит губы красной помадой. У нее было хорошее настроение, она покачивалась в такт музыке, подмигивала дочери. Если бы Элисабет знала, что это только начало того, что будет потом, она бы не улыбнулась в ответ. После того, как мама уложила ее в кровать и прошептала: «спи», на нижнем этаже хлопнула входная дверь. Она долго-долго лежала совсем тихо и прислушивалась. Мама ушла? Она вынырнула из-под одеяла, на цыпочках прокралась вниз по лестнице, заглянула в каждую комнату и в конце концов встала посреди гостиной и стала звать маму. Сначала тихонько, а потом все громче и громче. Но никто не отвечал: она была одна.
Это произошло до того, как она поняла, что иногда в одиночестве быть лучше. И сейчас она желала, чтобы ее только оставили одну.
– Как здесь воняет отвратительно! – Артна спрятала нос в большой шарф, которым была укутана ее шея.
– Ничего, привыкнешь. Выкури сигаретку, и не будешь чувствовать вони. – Рейнир улыбнулся и протянул ей сигарету. Артна замешкалась. Она ведь никогда не курила. Только разочек попробовала, когда подруга стащила сигареты у своей бабушки, которая курила как паровоз. Они с подругой пошли на берег моря, но зажечь сигарету получилось плохо. В конце концов им удалось всосать немножко дыма, что привело к сильным приступам кашля. После этого они решили, что это невкусно, и пообещали друг другу никогда не начинать курить.
Артна согласилась и взяла сигарету. Рейнир зажег, и она раскуривала до тех пор, пока та не стала нормально гореть. Вскоре вся машина наполнилась дымом. Артна старалась втягивать дым в легкие, не кашляя, а потом протянула сигарету Рейниру.
Рейнир открыл окно, сделал музыку погромче и откинулся на сиденье. Артна с восторгом смотрела, как он втягивает дым с закрытыми глазами и вживается в ритмичную мелодию. Обычно она такую музыку не слушала. Ей больше