У истока дней. Иван Бунин
здорово! – крикнул я с деланной храбростью, – вот это я понимаю, вот это – лошадка!
– А что? Я говорил тебе.
– Прелесть! – повторил я. – Замечательно идет!.. Только, кажется, наезжена плохо… не вымуштрована… Ведь, например, не можешь сразу пустить «ходой»?
– Как не могу? Ерунда!
Павел Петрович вскочил и сразу осадил лошадь на полгоре. Лошадь даже захрипела и, покачиваясь и упираясь, пошла дробным шагом.
– Каково? – мигнул Павел Петрович.
– Лихо! – сказал я и чуть не расхохотался.
От сердца у меня, признаться, отлегло. К тому же «опасность миновала», – мы поднимались в гору. Оглянувшись с нее, я увидел вдалеке мужика, над которым показал свою удаль Павел Петрович. Мужик ехал шагом и, сидя на грядке телеги, сосредоточенно глядел на нас.
– Вот он, голубчик! – заметил Павел Петрович и с веселым хохотом погрозил ему арапником.
«Из-за чего это он, – подумалось мне, – постоянно выкидывает такие штуки? Ведь далеко он не такой ʺразбойникʺ, каким хочет себя показать!»
С горы между тем показалась усадьба Павла Петровича. Он ударил по лошади, и минут через десять мы были уже на дворе.
III
– Обедать! – крикнул Павел Петрович на весь дом, входя в переднюю.
Горничная, сидевшая в ней, вскочила, усмехнулась и скрылась в комнатах.
– У меня строго! – заметил Павел Петрович и подмигнул ей вслед.
Обед, действительно, был подан скоро.
Мы сели за него вдвоем, потому что жены Павла Петровича дома не оказалось. Проголодавшись дорогой, я ел за двух и молчал. Павел Петрович только пил и первый начал разговор:
– Ты где обыкновенно обедал в Харькове? Небось все по кухмистерским?
– Нет, дома.
Павел Петрович улыбнулся.
– Дома? Навряд… Извини, если не поверю.
– Что же тут невероятного?
Павел Петрович махнул рукой:
– Да уж ваша братия известно как живет!
– То есть чья это «братия»?
– Да студенты и всякие такие… Все по кухмистерским. Конину жрут.
– Во-первых – я не студент, а во-вторых, и студенты не все одинаково живут…
– Что такое? – насмешливо-медленно перебил Павел Петрович и потом сразу сдвинул брови и заговорил строго и убедительно. – Да кому же ты рассказываешь? Я, брат, вдесятеро лучше тебя знаю эту компанию… Расскажи кому-нибудь другому.
Я удивленно поглядел на него, потому что знал, что он даже в университетских городах никогда не бывал.
– Да где же ты ее мог узнать? – спросил я. – Ведь ты…
– Ну что «я»? Как это «где»? Я, брат, когда жил в Москве…
Я не утерпел и в свою очередь перебил его:
– Да ты в Москве был еще трехлетним! Ты не видал ее…
Снова удивленный и строгий взгляд со стороны Павла Петровича.
– То есть как это не видал? Если ты не видал, это не значит, что я не видал.
– Конечно, из-за этого-то не значит. Но суть в том…
– Да я Москву как пять