Скандальное красное платье. Элизабет Бойл
его? Как она могла?
– Капитан Дэшуэлл, что вы тут делаете? – спросила Пиппин, отпрянув от мужчины, который столько лет снился ей по ночам. Она все еще не могла поверить своим глазам, но это был Дэш.
Боже милостивый! Одно дело грезить о нем четыре года, и совсем другое – увидеть его перед собой.
– Так ты действительно помнишь меня, Цир-цея, – сказал Дэш, взял ее руку и поцеловал сквозь варежку ее пальчики. Он, казалось, не замечал грубой шерсти. – Должен сказать, с нашей последней встречи ты выросла, хотя по-прежнему прелестно краснеешь.
Высвободив руку, Пиппин прижала ее к пылающей щеке.
– Капитан Дэшуэлл… – выговорила она, не в состоянии произнести что-то еще.
Что говорят мужчине своей мечты?
«О господи! Пиппин, – ругала она себя. – Успокойся. Тебе уже не шестнадцать, и он тебе не опасен…»
Опасность. Боже милостивый! Она разговаривает с капитаном Томасом Дэшуэллом, с человеком, которого ненавидит вся Англия, с самым заклятым врагом Англии, не считая Бонапарта.
Значит, и с ее врагом.
«Ну, не совсем врагом», – сказала она себе. Но это не означает, что теперь ему не грозит опасность.
– Капитан Дэшуэлл, вам не следует…
– Ш-ш, Цирцея. Просто Томас, если не возражаешь. – Он снова поймал ее руку и, притянув ближе, прошептал на ухо: – Фамилию Дэшуэлл тут не очень любят, и в Англии, и в Шотландии, если уж на то пошло. За мою голову назначена высокая награда… – Сделав паузу, Дэш посмотрел на нее.
Пиппин вздрогнула от его взгляда.
– Да, я знаю.
Выпрямившись, он широко улыбнулся:
– Так ты следила за моими приключениями?
– Ваши подвиги трудно пропустить, сэр. – Она оглянулась, отыскивая взглядом кузин. Какова бы ни была причина, он здесь, и это не может служить хорошим предзнаменованием для него и для нее тоже, если ее увидят с ним. – По вашей милости многие торговые суда лишились груза.
– Лучше уж пусть они лишатся чая и шелков, чем я головы. – Дэш наклонился ближе: – Как же я смогу украсть другой поцелуй с твоих сладких губок, если моя голова будет торчать на пике?
Поцелуй? Он намеревается поцеловать ее? Снова?
«Только бы поцеловал», – подумала Пиппин и тут же сообразила, что ее ждет.
Ее репутация будет погублена, не говоря уже о том, что Фелисити ей шею свернет за то, что навлекла на них скандал, ведь они с таким риском приехали в Лондон на светский сезон и так много поставлено на карту.
Нет, о поцелуе и речи быть не может.
«По крайней мере не здесь и не сейчас, на виду у всего Лондона, – нашептывал ей озорной голосок. – Но возможно, позже…»
Что он предложил ей несколько лет назад?
«Идем со мной, Цирцея. Идем отсюда. Ты будешь в безопасности, я обещаю. Я научу тебя быть пиратом».
Нужно было уйти с ним в ту ночь, а не сбежать, как испуганный ребенок. Если бы она в ту ночь послушалась своего сердца, то знала бы о поцелуях больше, чем те жалкие воспоминания, за которые цеплялась…
Пиппин,