Мертвый принц. Грегори Киз
пожал плечами.
– У меня нехорошее предчувствие. Впрочем, возможно, я опять зря тревожусь, как при встрече с тобой.
– Вы тогда искали что-то определенное?
– Ничего определенного и все необычное. Ты был необычен.
– А что необычного теперь?
– Разве я говорил, что есть что-то необычное?
– Нет, но что-то есть – и это отразилось на вашем лице.
– А что может знать менестрель о моем лице?
Леоф поскреб подбородок.
– Я же сказал, что я не менестрель. Я композитор. Вы спросили, в чем разница. Менестрель странствует, продает песни, играет на городских праздниках и танцах и все в таком роде.
– А ты делаешь все то же самое для королей.
– Не только. Вы из этих мест? Вы когда-нибудь ходили на танцы?
– Да.
– Менестрели иногда путешествуют группами, порой по четыре человека. Двое играют на крозе, один – на свирели, и еще один бьет в маленький барабан и поет…
– А я тут при чем?
– Есть такая мелодия… «Красотка из Дэлвиса». Знаете?
Артвейр, похоже, не ожидал такого вопроса.
– Ну да. Ее еще любят исполнять на Фьюссенале.
– Представьте ее себе. Начинает один кроз, затем вступает другой, с той же самой мелодией, но слегка запаздывая, в результате музыка идет по кругу. Через некоторое время вступает третий, и в конце концов – певец. Всего четыре голоса, и все в контрапункте друг другу.
– Я не знаю контрапункта, но песню знаю.
– Хорошо. А теперь представьте десять крозов, две свирели, флейту, гобой, трубу, и каждый играет чуть-чуть по-своему.
– Думаю, будет звучать как скотный двор, забитый животными.
– Ничего подобного, если музыка правильно написана и исполнители следуют указаниям. Если у каждого инструмента есть свое собственное место. Я могу мысленно услышать такую мелодию, представить ее себе еще до того, как она будет сыграна. Я очень хорошо чувствую подобные вещи, сэр Артвейр, и вижу, когда этот дар есть у других людей – и речь идет не только о музыке. Вас что-то беспокоит. Но вот понимаете ли вы сами, откуда эта тревога, – вот в чем вопрос.
Рыцарь покачал головой.
– Ты необычный человек, Леовигилд Акензал. Но – да, город, о котором я упоминал, Бруг, уже совсем близко. Что ты слышишь своими музыкантскими ушами?
Леоф сосредоточился на мгновение.
– Овцы блеют, далеко. Коровы. Дрозды.
– Верно. Мы уже должны были слышать вопли детей, крики женщин, бранящих своих мужей и требующих, чтобы те перестали лакать пиво и шли домой, колокола и рожки на полях, голоса крестьян. Но ничего этого нет. – Артвейр принюхался к воздуху. – И никакого запаха готовящейся еды, а мы с подветренной стороны.
– И что все это может означать?
– Не знаю. Но, думаю, нам стоит свернуть с главной дороги. – Он склонил голову набок. – От тебя будет польза, если запахнет жареным? Умеешь владеть мечом или копьем?
– О святые! Нет, конечно.
– Значит, подождешь здесь, около маленда. Скажи мастеру ветра, что Артвейр