Мертвецы и русалки. Очерки славянской мифологии. Дмитрий Зеленин

Мертвецы и русалки. Очерки славянской мифологии - Дмитрий Зеленин


Скачать книгу
type="note">[142], в Нижегородской[143], в Оренбургской[144] и др. Называют леших также «дикинькими мужичками» и «щекотунами»[145]; последнее название основано на том, что лешие замучивают людей щекотаньем[146]. В этом сходство леших с русалками, т. е., как увидим ниже, с заложными покойницами.

      Есть поверье, что кикиморы – младенцы, умершие некрещеными[147]. Это поверье распространено широко. В Белоруссии «кикиморы – младенчески юные существа, исключительно женского рода, загубленные до крещения дочери или же проклятые матерями еще в утробе. Оне засылаются в людские дома с враждебною целью; б. ч. скопляются в те дома, в которых произошло детоубийство, проклятие и вблизи которых был скрыт трупик. В те редкие мгновенья, когда кикиморы принимают телесный облик, их нетрудно поймать и рассмотреть. Если догадливый человек выстрижет у кикиморы волосы на темени крестообразно, она навсегда остается человеком и продолжает обычный рост дитяти. Непропорциональность форм, кривизна отдельных органов, косоглазие, немота, заикание, скудная память и ум – вот неизбежные недостатки бывшей кикиморы, которая с возрастом совершенно забывает о своей давней жизни»[148].

      Среди «Сказок и преданий Самарского края» есть сказка «про кабачную кикимору» (№ 70, с. 233–236). Эта жившая в кабаке кикимора говорит про себя: «Я – сын богатых родителей, проклятый еще в утробе матери, и вот теперь скитаюсь по свету около тридцати лет и не нахожу себе пристанища. Отец меня проклял ни с того ни с сего, а мать поклялась своей утробой в нечестивом деле» (с. 235).

      «Колокольные мертвецы» и «злые еретицы» – это умершие во грехах нечистые люди, коих мать сыра земля не принимает. Колокольный мертвец обыкновенно из колдунов, живет на колокольнях. Еретицы – женщины, заживо продавшие свою душу черту, и вот скитаются теперь по земле, совращая людей с истинной веры; ночью уходят в провалившиеся могилы и спят там в гробах нечестивых[149].

      Рассуждая теоретически, можно с большим основанием предполагать, что, напр., кулешата или куляши, коловерши и крогуруны, шилиханы или шиликуны, полудница и некоторые другие мелкие представители нечистой силы также относятся, по своему происхождению, к заложным покойникам, но об этом наши источники молчат.

      к) Нужно еще отметить один особенный случай. Один проклятый матерью человек говорит о себе: «Мать крикнула на меня: „А шоб ты понисся ще бурею!” – С тех пор я и пошел гулять по свету то вихрем, то бурею»[150]. Другой рассказывает про себя: «Я был груб с своей матерью; она в гневе прокляла меня, сказав: „Чтоб ты поднялся вихрем!” С тех пор я и ношусь вихрем»[151].

      По малорусскому воззрению, «нечистая сила, вселившись в покойника, может проявлять себя в виде вихря, урагана»[152].

      По общему народному воззрению, вихрь – это особый представитель нечистой силы; брошенный в вихрь нож обычно окрашивается кровью. По-видимому, и этого вихря в некоторых местах относят к числу заложных покойников.

      § 9. Перечисленные нами выше (§ 8) занятия заложных


Скачать книгу

<p>143</p>

Там же. С. 804.

<p>144</p>

В. М. Черемшанский. Описание Оренб. губ. Уфа, 1859. С. 211.

<p>145</p>

Зеленин. Опис. рукописей. С. 794.

<p>146</p>

Там же. С. 59.

<p>147</p>

Вл. Даль. О поверьях, суевериях и предрассудках русск. народа. Изд. 2. СПб., 1880. С. 53.

<p>148</p>

Н. Я. Никифоровский. Нечистики. Свод простонародных в Витебской Белоруссии сказаний о нечистой силе. С. 64 (Виленский временник, Н. В., 1907).

<p>149</p>

А. Звонков. Очерк верований крестьян Елатомского у. (Этнограф. обозр. 1889, № 2. С. 77–78).

<p>150</p>

Этн. обозр. 1889, № 3. С. 19 (Купянский у. Харьк. губ.).

<p>151</p>

Там же. С. 50.

<p>152</p>

Киевск. стар. 1890, № 8. С. 321, ст. М. К. Васильева.