Охотник. Тана Френч
постепенно за последние два года привык считать Трей своей. Не в той же мере, в какой Алиссу, конечно, однако своей очень по-особенному, неповторимо, без всякой связи с чем угодно еще. Для него это так же, как изгороди сухой кладки, определяющие здесь, где чьи поля, – их складывали камень к камню по мере нужды, вид у них неряшливый, есть бреши с кулак величиной, но сцеплены они достаточно крепко, чтоб выдерживать и погоду, и время. Кел не считал это чем-то скверным – вреда тут никому не было. Вел бы он себя иначе, знай, что Джонни вернется домой и принесет с собой тот факт, что Трей на самом-то деле ни в какой весомой мере не Келова, Кел понятия не имеет.
– Этого ребенка не надуришь, – говорит Лена. – У нее крепкая голова на плечах. Что б там Джонни ни придумал, ее не втянет.
– Она хорошая малая, – говорит Кел. – Дело не в этом. – Не удается ему выразить это, даже самому себе. Трей – хорошая малая, замечательная, совсем скоро заживет своей хорошей жизнью. Но кажется, что это неимоверно наперекор всему и, на взгляд Кела, представляется таким устрашающе хрупким, чем-то невероятным, что нельзя трогать, пока клей не схватится как следует. Трей все еще слишком мала и как следует не схватилась.
Лена потягивает бурбон и наблюдает, как Кел изо всех сил швыряет палку. Обычно в нем есть этот нутряной покой крупного мужчины или крупного пса, такие могут предоставлять всему идти своим чередом и смотреть, к чему приведет. Вопреки обстоятельствам что-то в Лене с приятием смотрит на эту его другую сторону. Позволяет ей получше его узнать.
Она могла бы успокоить его – хотя бы временно, – забрав в постель, но с самого начала решила, что не позволит Келовым настроениям стать ее ответственностью; не то чтоб у него их было много, однако Шон, ее муж, был человеком настроения, и она по ошибке решила, что в ее задачи входит его настроения исправлять. Кел никогда не ждет от нее такого – вот это, среди многого прочего, она в нем и ценит. Портить такое у нее нет никакого намерения.
– Март говорит, что Джонни всегда нужны либо женщины, либо деньги, – говорит Кел. – Денег я б ему дать мог.
– Типа, чтоб свалил?
– Ага.
– Нет, – говорит Лена.
– Сам знаю, – говорит Кел. Слишком много тут для Джонни Редди вариантов ошибочного толкования – или злоупотребления, или и того и другого.
– Он в любом случае не возьмет. Не деньги Джонни нужны – ну или не только деньги. Ему нужна байка про него самого – как он добыл деньги, оказавшись большим героем. Или борзым разбойником хотя бы.
– А вот для этого, – произносит Кел, – он со своей большой затеей и лезет. Чем бы ни была. – Драч возвращается из глубин сада, волоча палку за один конец, а Нелли держит второй. Кел отнимает ее у парочки, бросает и смотрит, как те вновь пропадают в темноте. Последний свет отливает от неба, показываются звезды.
Лена пытается решить, выложить ли Келу мысль, которая у нее возникла накануне, пока она смотрела, как Джонни вразвалочку удаляется. Ей бы хотелось узнать Келово мнение – не только потому, что он как бывший сыщик наделен более широким