Дело о бледных поганках. Минора Бонье
комнате, размахивая руками. И когда грянул гром над крышей дома, то его осенило. Наследники!
– Всё же придётся наведаться в местный архив, – решил Май и с чувством выполненного долга отправился спать.
Проснулся он от шорохов, розовая полоска рассвета едва забрезжила над городом, а чуть вдали ещё виднелись грозовые тучи. Но ветер относил их прочь, расчищая место на небе. Май прислушался, шорохи повторились. Он бесшумно выбрался из-под одеяла и спустился на первый этаж. Тяжёлое дыхание донеслось со стороны кухни. Май взял веник и ворвался туда, размахнулся и со всей силы ударил негодника по жопе.
– А-а-а! – заверещала Лиззи и резко выпрямилась.
Май едва успел отпрянуть.
– Какого чёрта, Лиззи?!
Девушка обернулась к нему лицом, бледная с алыми губами и глазищами, полными слёз.
– Хотела оберег поставить, – всхлипнула Лиззи, продолжая держаться руками за попу.
– Зачем?! – ещё больше возмутился Май.
– К вам стала нечисть захаживать. Это ведь не к добру! А вдруг они вас на болото сведут?
– Арис же сказал, что больше подобными вещами не занимается.
– Ага, как же, – фыркнула Лиззи. – А ещё по городу колдунья расхаживает. Вы-то у нас один полицейский на тысячу вёрст.
– Поставь чайник, – распорядился Май. – Я пока умоюсь. И больше не смей тайком пробираться в мой дом.
– Вы, что ли, испугались? – изумилась Лиззи.
– А если бы я тебя кочергой огрел?
Лиззи печально вздохнула и принялась хлопотать по хозяйству, Май поднялся наверх и укрылся от помощнице в ванной комнате. И на самом деле ему было очень стыдно, что он толком не разобрался и прошёлся веником по попке девушки. И пока Май приводил себя в порядок, умывался и брился, то в полицейский участок пожаловал сам голова Болотино.
– Доброе утро, Евграф Семёныч, – поздоровался Май с гостем.
– Лизка, чего копаешься, – прикрикнул тот на дочь. – Неси чай и булочки.
– Я тебе здесь не подчиняюсь, – возроптала девушка.
– Лизка, по жопе получишь, – пригрозил Евграф Семёныч, и она молниеносно скрылась на кухне.
– Что-то случилось? – поинтересовался Май, предлагая гостю сесть за стол.
– Даже не знаю, с чего начать, – Евграф Семёныч почесал затылок. – Дела чудные в Болотино творятся! На водокачке появилась печать водяного.
– Да вы что! – поддакнул Май, с интересом слушая мужчину.
– Весея проверила воду, говорит, что теперь она вкуснее стала. Я не удержался, тоже хлебнул водички, дык сразу в боку перестало колоть. Уж не знаю, за какие дары нас водяной облагодетельствовал, но я дядю Веню послал на болото с мёдом и яблоками. Надо уважить нечисть, всё-таки соседи.
– Но ведь не это вас сюда привело, – промолвил Май.
Лиззи тем временем выставила на столе чашки с горячим чаем и блюдце с булочками.
– Беда, – протяжно выдохнул Евграф Семёныч и закатил глаза, показывая, как плохи дела в Болотино.
– Пекарь Илия Пенюга пропал! –