Белые цветы Эйроланда. Хроника первая. Валентин Никора
вскрикнул, слетел с дерева, и рванул из этого проклятого места во все лопатки…
Это видение стало главным кошмаром Ихтиса, его бессонницей, его судьбой. Оно приходило потом в полнолуние, будило, звало куда-то, заставляло метаться и не спать по ночам.
В юности, еще до отъезда в Ваддаэйр, а затем и в Плайтонию, Ихтис порой убегал из дома, шлялся всю ночь, в поисках неведомого врага, которого нужно было убить, чтобы жизнь изменилась. Но судьба была безжалостной. Видение ночного Кармэцвельского леса стало фатальным, неизбежным и изнуряющим.
Ихтис думал, что он просто болен. Но ни лекари, ни знахари ничего не могли поделать. Его лечили от сглаза, «выкатывали порчу» свежим куриным яйцом и разбивали его в стакан с водой, но сотни раз в причудливом рисунке белка будущий ведун видел лишь этот проклятый лес.
Ихтис учился высшей магии. Он надеялся, что его сил хватит, чтобы победить, разрушить колдовство степного дуба. Но не тут то было.
Ихтис познал, что вселенная состоит из множества накладывающихся друг на друга миров, и даже научился ходить между ними, уводя несчастных в те места, где им становилось легко и привольно. И лишь сам он не мог найти такого места, где бы кошмары оставили его навсегда.
С годами ведун матерел. Он победил не одно чудовище. Он стал воином и магом. Он знал все дороги. И однажды нашел неприметную тропу в мир иного Эйроланда. У Ихтиса появился шанс. Он мог уйти в другую реальность и счастливо дожить там до старости, но при этом он потерял бы Лиссу и привычный мир. Здесь, где ведун любил и боролся, без него, без Ихтиса, наступила бы Черная Эпоха.
И тогда Ихтис вернулся. Иногда, в минуты слабости, он жалел о своем решении.
А время безжалостно гнало вперед.
Постепенно Тоскунел стал привыкать к своему необычному попутчику, и снова странные мысли зашевелились в его голове. Маркграфу виделись скалы, на которых высился замок. На шпилях башен трепетали черные знамена с красной полосой посередине. А там, внутри крепости, в пылающем свечами круге стоял мужчина в черном хитоне. В его, воздетых к небу, руках блистал меч. Лютобор. Колдун взывал к неведомым богам, и черные тучи вихрились над шпилями укреплений. Казалось, что чародея слышит Высокое Черное Небо.
А подле замка, прямо на вершинах скал сидели огромные драконы. Они ждали. Мышцы играли под их чешуей, перекатывались, бугрились. Ящеры жаждали битв и крови.
Неожиданно для себя Тоскунел очнулся на холме, уткнувшись носом в табличку, на которой было нацарапано: «Это знаменитый холм Карм. О, путник, склони свои колени и почти усопшего когда-то здесь дракона».
«Бр-р-р… – подумал маркграф. – Насмотрелся я на этих рептилий. Что-то мне их ни капельки не жаль».
А прямо перед Тоскунелом стоял Ихтис:
– Ну что же ты, поклонись.
– Вот еще. – буркнул маркграф.
И только потом до него дошло, что призрак, все-таки, заговорил. «Все. – понял юноша. – Приплыли. Так вот ты какая,