Рассказчик из Уайтчепела. Стелла Фракта
Кинологи осматривают лес.
Клеман молча кивал, Ханна отстала, поравнялась с идущим следом Уилсоном, тот с сожалением покачал головой. В своем светлом плаще, мягко ступающей походкой он походил на того, кто просто прогуливался по парку… Его выдавало задумчивое лицо и отсутствующий взгляд серых глаз цвета мокрого асфальта.
Он включился в процесс, как только догнал детективов.
– Вижу след от инъекции на шее, в яремную вену, – рассказывала доктор Ллевелин. – Меняет почерк.
Обнаженная девушка лет двадцати с рыжими длинными волосами до пояса, разметавшимися по обе стороны от головы, лежавшая на земле, грудью на белоснежном платке – и ветка хвойного дерева у ее бедра, оструганная, с одним единственным оставленным зеленым побегом, торчащим концом вверх выше ягодиц. На спине у жертвы был продольный разрез вдоль позвоночника, раскрытый, с пятнами земли, руки жертвы вытянуты вперед, становясь продолжением тела.
– Следы сопротивления? Изнасилование? – забрасывал вопросами Марс.
Кэролайн качала головой, вдалеке перекрикивались собаки в поисках следов, кинологи и трасологи осторожно переступали через траву и кусты.
Уилсон оглядывался в поисках хвойных деревьев.
– Док, опять наш сказочник? И что это означает? Даже не знаю, что лучше.
– Следов изнасилования нет, – с несвойственной ему возмущенной и дерзкой интонацией перебил Марса Харт. – Смерть наступила около четырех часов назад, рана на спине была нанесена посмертно.
Уилсон спросил:
– Где сердце и собаки?
Марс тоже начал оглядываться. Доктор Ллевелин тем временем бросила гневный взгляд на ассистента, тот был будто сам не свой.
– Боттичелли, – пояснил Уилсон. – Новелла о Настаджо дельи Онести. Жестокое панно с девушкой, которая отвергла поклонника, и он преследует ее, как всадник, по лесу, убивает, скармливает ее сердце собакам.
Клеман выругался сквозь зубы, даже от него раз в сто лет можно было услышать проклятья. Ну конечно, это Рассказчик! Им теперь по всему Лондону носиться – и территория поисков становится непомерно большой!
– То есть сердца нет? – обратился Марс к Ллевелин.
– Извлечено ли сердце, будет понятно, когда осмотрим труп в участке, – отозвалась она. – Чтобы не нарушать целостность. Грудная клетка вскрыта сзади, как при заднебоковой торакотомии, но если проводить вмешательство на месте, то есть риск что-то задеть.
За кустами в нескольких десятках ярдов вновь залаяли собаки, кинологи командовали: «Брось».
Марс нетерпеливо запыхтел.
– Прошлые трупы тоже были картинами?
Уилсон был огорчен – потому что понял, что мог заблуждаться, приписывая Рассказчику авторство историй, поданных его особенным языком.
– В двух предыдущих был символизм современности, – произнес он. – Здесь – эпохи Возрождения.
– И?
Все теперь ждут