Из рода волхвов. Мирослава Раевская
высокую цену. Быть может, удел их был даже хуже ведьмовского.
Единожды начертав проклятые руны – теряешь рассудок навсегда. Именно безумием когда-то давно расплатился за свои преступления Радовид, решивший поиграть с силой мёртвых. А они, его потомки, расплачивались за это до сих пор.
– Значит, не врал лекарь деревенский – и правда волхвы их извести решили, – задумчиво проронил Вадимир.
– Что думаешь? Змееголовые или кто другой? – поинтересовался Ян.
– А другим, пожалуй, и незачем. Это дурачьё бестолковое до сих пор никак не уймётся. Тьфу!
Змееголовыми в народе называли последователей «Велесова братства», волхвов, которые не просто отринули княжескую власть, но и решились бороться с людьми методами жестокими и бесчестными. Когда закончилась Кровавая смута – колдовское племя разделилось на два лагеря, оказавшись на перепутье. Одни раскаялись за грехи Радовида, а потому присягнули на верность князьям, наложив на себя руны покаяния, чтобы больше никогда их божественный дар не мог никому навредить. Именно они первыми основали Громовой взвод, направленный на защиту людей от тёмных сил, которые заселили мир после смерти Радовида.
Но были и другие. Часть волхвов рассудила иначе – и до сих пор хранила в памяти тяжёлую обиду, которую нанесли люди их роду. Триста лет назад, тогда, когда все разрозненные ныне княжества были едины и существовали в мире и согласии, последний князь правящей династии, Яромир, испугавшись божественной силы, объявил на них охоту. Он истреблял селения, казнил всех несогласных и не щадил никого – ни детей, ни женщин. Возможно, тогда ему казалось, что если содрать с кровоточащей раны корку – боль уйдёт. Вот только многие из тех, кто ныне составлял число последователей «Велесова братства», не забыли эту тёмную страницу историю. И мстили за неё с особой жестокостью.
Ян, быть может, и не разделял их радикальных взглядов, но судить собственных собратьев ему было сложно. Зло и свет сосуществовали внутри каждого из них – просто выбирал каждый что-то своё. А истинно правильного пути никто не знал. Сам он волею судьбы оказался на противоположной стороне и, к сожалению, не всегда был уверен в том, действительно ли так праведны его действия, как вещают седобородые столичные жрецы.
– Если уж они решили натравить упырей, то, стало быть, очень не хотят нас здесь видеть, – задумчиво сказал Ян и поднялся. – Интересно всё получается. Ладно, надо сперва сжечь тела. Если опять поднимутся – проблем не оберёмся.
В путь двинулись лишь тогда, когда на снегу остался лишь сизый пепел. Из леса вышли они ближе к вечеру, когда солнце вновь спряталось за тяжёлыми облаками, роняя на землю вязкий мрак. Берёзовка располагалась в низине, а потому с возвышенности её можно было узреть целиком, как на ладони. Но первым, что бросилось в глаза, были не покосившиеся избушки, заваленные снегом, а дым, поднимающийся над селением. Горели погребальные костры.
Когда они приблизились к входу в деревню, им навстречу