Взлёт и падение. Книга первая. На высоте. Валерий Гудошников
замечаний и запретила работать до устранения их недостатков. На Долголетова уже никто не кричал, а вроде бы даже зауважали. Расписавшись в журнале замечаний, высокий чин с сопровождающими погрузился в самолёт и улетел с чувством выполненного долга. Кто он и какую должность занимал в столице, они так и не узнали, поскольку чин так стремился поскорее вернуться в цивилизацию, что даже забыл представиться. И хотя этот экипаж был не с его эскадрильи, Бек, верный привычке, напомнил Долголетову:
– Ты тут, Григорий, не наглей. Осторожней будь с приписками. Этот олух, – кивнул на входящего в самолет чина, – в нашем деле ни уха, ни рыла. Так ведь с управления инспекторы – не дураки. Не нарвись!
– Не в первый раз, – печально улыбнулся командир звена. – Сами же видите – организации никакой. Если председатель не хочет работать, как его заставишь? Но самолёт держит, райкома боится.
Примерно по такому сценарию работали все проверяющие. Прилетали или приезжали, находили недостатки, записывали в журнал замечаний, запрещали работу до устранения и улетали. Или уезжали. С заказчиками встречаться никто не хотел. Исключение составлял только заместитель Байкалова Виктор Токарев. Парень интеллектуальный и хитрый, он был скор на решения, умело применял дипломатию и, встречаясь с заказчиками, иную проблему решал за несколько минут.
Заканчивался ещё один рабочий день великой страны. Во всех её городах люди стремились уйти с работы раньше, чтобы успеть в магазин и занять очередь за продуктами. Ибо полки магазинов пустели пропорционально нескончаемой болтовне нового генерального секретаря, в котором люди начали разочаровываться. А вполне возможно, что это саботаж «старой гвардии», которая не хотела и не желала никакой перестройки, ибо она, эта гвардия, жила по давно отработанной ещё со сталинских времён схеме специальных распределителей на всё и вся. У них были свои спецбуфеты, спецмагазины, спецполиклиники, спецбани, спецугодья, где выращивались экологически чистые продукты, спецателье, спецсалоны, спецдачи, спецмашины, спецквартиры, спецсанатории, спецсамолёты, спецаптеки, спецохрана. Это было своего рода богатое государство в государстве нищего народа, никогда не знавшего лучшей жизни. В том государстве не знали слова дефицит, в их магазинах не было очередей и там не знали неприкрытого хамства продавцов. Там не было бичей и бомжей, не было отвратительного мерзкого пьянства и грязи загаженных подъездов спальных районов с неработающими лифтами, с бесконечными отключениями воды, с забитыми вонючими мусоропроводами и использованными шприцами и презервативами.
По пяти ниткам нефтепровода «Дружба» на запад под давлением нескольких десятков атмосфер текла целая река нефти, равная Волге. Утекало народное достояние, невосполнимые запасы. Ах, Россия! Чем будут обогреваться в лютые зимы твои города, когда в третьем тысячелетии эти запасы кончатся? Думает ли кто об этом?
А обратно с запада в страну текла река нефтедолларов – специальной бумаги с изображениями президентов одной из самых свободных и демократических