Взлёт и падение. Книга первая. На высоте. Валерий Гудошников
бортмеханик? Скажите мне, о чём говорит документ МГА от 23. 11. 85 года номер 335/У?
– Сейчас скажу. – И Пашка достал из кармана записную книжку, куда заносил все основополагающие документы МГА.
– Не надо искать, ясно видно, что не знаете, – с сарказмом в голосе произнёс Пашкин мучитель. – Может, вы стажёр, знаете? Тоже не знаете? Ну а вы, штурман?
– Напомните, пожалуйста, о чём говорит этот документ, и я вам его расшифрую, – вежливо попросил Ипатьев.
– Это вы мне должны напомнить, – скривился в улыбке инспектор и посмотрел на своих сопровождающих. Дескать, сами убедитесь, какие наглецы. Лучший экипаж!
– Извините, но ни в какой голове нельзя удержать массу одних сухих цифр, – не выдержал Васин. – Требование штурмана справедливо. И я уверен, что он знает суть этого документа.
– Герард Всеводолович, помолчите, – постучал по столу Агеев. – Ведь не вас спрашивают. Мы только что о дисциплине говорили.
Но Васин тоже закусил удила. С инспекторами и прочими начальниками он разговаривать не боялся. А чего бояться, за спиной уже три пенсии. Да и молодёжь раболепствовать отучается. Сказываются первые плоды перестройки. Ещё пару лет назад никто не посмел бы так говорить с этим дуроломом. И Васин заговорил жёстко и напористо:
– Почему я должен молчать, Матвей Филиппович? Я такой же летчик, как и инспектор, только, судя по его налёту, опыта больше имею. И не меньше, чем он заинтересован в безопасности полётов. А даже больше, поскольку первый и пострадаю. Это одно. А во вторых, глубоко ошибается тот, кто думает, что безопасность можно поднять только массой порождаемых в министерстве документов. Да их столько, что ни в одной голове не удержать, даже в вашей инспекторской, – повернулся к Поливанову. Для этого и введены рабочие книжки, чтобы туда записывать все требования. Невозможно всё запомнить.
– А это можно проверить, – снова расцвёл Пашка в лучезарной улыбке, продолжая держать блокнот открытым. Вот, например, указание МГА от 17. 04. 81 года номер 1234/14.
Глаза Заболотного округлились и застыли, словно он увидел прямо перед собой гремучую змею. Шилова буквально парализовало. «Надо было ту собаку на живодёрню отправить, – мелькнуло у него в мозгу. – Знал ведь, что какая-нибудь пакость будет». Агеев открыл было рот, пытаясь что-то произнести, да так и остался сидеть с отвисшей челюстью.
Такого ещё не было в богатой событиями истории Бронского отряда. Чтобы рядовой лётчик, даже не лётчик, чёрт его возьми, а бортмеханик, кочегар, как их называют, инспектировал проверяющего из самого министерства. Возможно, такого не было во всей системе МГА с момента её образования.
А Шахов едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Смех буквально распирал его. Ну, молодцы! Как отбрили строптивого. Но теперь жди развития событий. Но так ему и надо. Возомнил себя большой шишкой. Выскочка! А налёт-то в два раза меньше, чем у Васина. Но что теперь будет? Шахов представил, какие грозы разразятся над его головой. Ну да Бобров съесть не даст, он разыграет спектакль, как по нотам. Это он умеет делать. Психолог