Трансильванские рассказы. Дмитрий Викторович Иванов
вот, господа, – продолжил хозяин, насмешливо выделив последнее слово. – Как откроете дверь, не спешите входить. Вам зададут вопросы. На них нужно отвечать правильно. Запоминайте. «Сколько торговок сегодня было на рынке?» Ответ: «Столько, сколько за всю ночь не испортишь». «А сколько из них приглядны на вид?» Ответ: «Только четыре». «А сколько из них без оспин?» Ответ: «Только две». «А какая из них охотно разделит ложе?» Ответ: «Левая».
– Подождите, милейший, – прервал его Лайош. – Так кто спрашивать-то будет? Там же нет никого.
Старик расхохотался и обвел гостей лукавым взглядом:
– Сразу видно: новички вы в таких делах. Опытный человек понял бы всё сразу. Не волнуйтесь, будет кому спросить, уж поверьте. Клад-то заколдован.
– Заколдован? – не поверил предводитель отряда.
– Кто ж просто так золото-то оставлять будет, тем более тут, в Семиградье? Не трусьте, если правильно ответите, ничего с вами не станется. Войдете в комнату, заберете сундук.
– А что будет, если ошибемся? – с вызовом в голосе бросил Удо.
– А ты не ошибайся, здоровяк, – парировал Кассиан и, почувствовав замешательство наемников, произнес. – Давайте повторим. Я буду задавать вопросы, а вы – отвечать.
***
Придя в комнату, Лайош скинул с себя одежду, и сразу бухнулся в постель. Парни пытались о чем-то шептаться, но он их не слушал. Разговор со странным стариком окончательно добил мужчину. Хитрый дед буквально вытянул последние соки. Мышцы отказывались повиноваться, как у лихорадочного больного, веки налились свинцом, слух притупился, будто в уши налилась вода. Думал воин теперь только об одном: «Что-то во всём произошедшем было чертовски неправильным. Их как будто поджидали, как будто одурманили и заманили. И услужливый кабачник – проклятый кухарь, и как нельзя кстати подвернувшийся заработок, и плут Кассиан со своим договором. Хотя чего так переживать? Обычное задание, только денег за него сулят уж слишком много. Но, видимо у того пройдохи свои резоны». Меж тем разум вслед за телом начал слабеть, мысли – растягиваться и обыгрываться, как остывающий воск. Рассуждения терялись, еле успев начаться. Тревога сменилась равнодушием и отстраненностью. Кажется, парни заснули. Проваливаясь в пучину сна, Лайош смутно услышал, как хлопнула дверь комнаты.
Утро выдалось промозглым и туманным. Дождя не было. Но сырость, казалось, буквально просачивалась сквозь стены. Густые белые тучи затянули небо от горизонта до горизонта. За ночь ветер унялся, и клубистое марево неспеша оседало на землю. Хельтау притих. Ни лай собак, ни стук колес, ни голоса торговок не нарушали тяжелой мертвенной тишины.
Несмотря на целый день, в седле предводитель отряда чувствовал себя хорошо отдохнувшим, буквально обновленным. Ничего не болело, только спина затекла от долгого сна.
Наемники спустились вниз для завтрака и уселись за большим столом у камина. В очаге ярко горел огонь, мерно потрескивали дрова. Тепло, порядок и чистота, свойственные хозяйству выходцев из немецких земель, радовали глаз и настраивали