Моя прабабушка была рекой. Мария Еремина
и склониться к грядке.
***
Монотонная душная работа – это зло. Пока Люба блуждала в собственных мыслях, морковь пала в неравной борьбе с невнимательностью. Бабушке только и оставалось, что всплеснуть руками да погнать помощницу в дом – мыть посуду.
Намывая тарелки слезами пополам с мылом, Любовь Александровна пришла к выводу, что трудотерапия – для сильных духом, а ей нужно солнце и ласка. Бабушка лишь тяжко вздохнула.
А за обедом, состоящим из любиных гостинцев, – «А как же свежее с огорода? – С огорода у меня каждый день, а твоя отрава магазинная долго не простоит», – бабушка вынесла вердикт.
– Тебе сейчас толком ничего не поручить, начинаешь думать, да не туда. Я тебя отправлю и головой, и руками работать. Чтоб дурь в голову не лезла.
– А может, мне просто отдохнуть тихонечко?
Тихонечко отдохнуть было нельзя, потому что на мельнице ушёл в запой работник, а без пригляда она встанет – неужели внучка не поможет бабушкиной подруге?
– А почему нет, зря ты, что ли, в своём ПТУ училась?
– Колледже, бабусь, колледже! Почти десять лет назад! Я последние пять лет в другой сфере работаю.
– Ничего страшного, за последние пять лет оборудование точно не поменялось! – махнула рукой бабушка и тихо добавила в сторону: – А то и за все пятьдесят.
Люба категорически отказалась, объяснила, что не может взять на себя ответственность за чужое имущество, что приехала отдохнуть и навестить бабулю, а не впахивать за километры от дома. Заканчивала свою тираду Люба уже за воротами и с рюкзаком в руках – бабушка была неумолима. Пришлось сдаться и пообещать заглянуть на мельницу. В ответ одобрительно хлопнула калитка.
***
«Ыбвосский» мукомольный завод забурился в лес. Сильно за деревней, через поле и по тропинке. Это смущало. Во-первых, логистика должна хромать. Во-вторых, это просто было странно и нелогично. С маленького поля завод прокормиться точно бы не смог, а привоз сюда казался бессмысленным.
По дорожке между деревьев, ориентируясь на силуэт башни впереди. Люба отчаянно боялась и одновременно надеялась заблудиться, так как лучшего повода повернуть назад было не найти. Но мельница уверенно росла впереди.
Бетонные стены и башня для хранения потемнели от времени. Старая облупившаяся дверь, покрашенная в гостеприимный серый цвет. Люба робко потянула её на себя. Тамбур, за ним пустой коридор. Скучные оштукатуренные стены. Пусто и гулко. Ни звука, ни человека. Даже охранника и проходной нет. Люба, чувствуя, как тянет в животе от волнения, всё больше осознавала глупость своего положения. Навалилась дикая усталость. Люба замерла, безнадёжно глядя вперёд. Глупо это всё. Глупо и вовсе стыдно приходить сюда. Чем она сможет помочь? Никто её сюда не звал. Бабушка выдумала невесть что, а внучка пошла на поводу у чужого маразма. Люба повернулась обратно к двери.
– А кто это у нас шастает? – раздалось из-за спины.
Огромная