Год Волка. Герман Вольфлинг
точно током. Ну, Бакс! Ну, животное! Нельзя же так людей пугать! Особенно, после вчерашнего.
Кот многозначительно обвёл стены ленивым взглядом, изогнул спину дугой, фыркнул, выказывая своё пренебрежение, и демонстративно продефилировал дальше.
– Брысь! – нервно отмахнулся я. – Не до тебя, блин.
Кот передернул ушами, на мгновение задумался, но на кровать все же запрыгнул. Вот нахал!
Мало того, Бакс сначала деловито обнюхал одеяло и поскреб по нему лапами, так через пару минут он и вовсе, точно человек, устроился головой на подушке. Ох, и избаловала его мама! Тоже мне: член семьи выискался! Лучше бы мышей ловил, а то отрастил пузо до пола!
– Вовка!!! Едрён батон! Выходи! – донеслось с улицы, через открытое окно.
Голос был знакомый. Внутри всё неприятно похолодело. Как будто сейчас поведут на высший суд и скажут: «Раб Божий Владимир, у тебя была возможность помочь невинному человеку, а ты погряз во грехе, и предпочел спасти свою шкуру».
Я теперь, что: собственной тени шарахаться буду? Так и состарюсь, сидя на кровати, переживая из-за какой-то эксцентричной дуры да водителя – козла?
И, потом: она, может быть, и не померла вовсе. Полежит в реанимации недельку, да и оклемается. А я тут насочинял с три короба, – роман писать можно. Про идиота.
Всё: встаю, начинаю полноценную жизнь!…
И, вообще, ненавижу, когда ко мне вламываются, особенно, когда я весь в депрессии, и собственный кот ведет себя как начальник Камчатки. Не готов я к подвигам: вся рожа у меня цветет и пухнет. Хорошо, что не пахнет.
– Вовка! Я знаю, что ты дома! – это, точно, Костин голос. А этот – не отстанет.
Я подошел к окну и осторожно выглянул. Не хватало ещё, чтоб меня приметила какая-нибудь бабуля – божий одуванчик, из породы доброжелательных соседок. Разохается, полчаса еще потом вопить будет, что жители-то раньше порядочные были, интеллигентные, не то, что нынешнее племя!
Бабки, заразы, видят только то, что им выгодно. Да еще потом и родителям бегают докладывать. Чисто, дети малые. И, вообще, хватит с меня тех записок, которые они в двери пихают после моих студенческих вечеринок.
Плохо жить в пятиэтажном доме, где каждый второй помнит тебя «еще вот-такусеньким ребёночком», и от всей души желает тебе одного лишь добра, при этом считает долгом твердо указать тебе на единственно правильный жизненный путь. Доброхоты хреновы! Их благими желаниями можно не просто дорогу, а центральный проспект в ад выложить!
Жили бы в шестнадцатиэтажке, знали бы в лицо соседей по лестничной площадке, а на остальных чихать бы хотели.
Эх, мечты…
Под окном, действительно, стоял Костя. Я придирчиво оглядел друга. Чего это он в такую рань? Хотя, если честно, для нормальных людей солнце давно уже светит.
Пожалуй, в самый раз проворчать: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро. Тарам-тарам, тарам-тарам, не зря вся рожа вспухла». Главное в таких внезапных походах: хозяина врасплох застать. Только вот Костик не был обычным, мудрым