Пластуны. Золото Арктики. Николай Зайцев
А вслед за первой рыбиной вторая, третья… десятая… сотая. Выпрыгивают из воды, Миколке моргнут и снова вводу. И по кругу ходят, да так быстро, что, глядишь, и водоворот образуется.
«Закидывай скорей!» – кричит дед Трохим и протягивает леску с грузилом и насадкой. Миколка взял в руки, раскрутил, как учили, и бросил закидушку подальше. Леска по рукам скользнула, обожгла. Не удержал казачонок снасть, так и улетела она к середине ерика. Что делать? Нужно снасть доставать. Друзья ловят, а ему как без улова домой вертаться? Будут подтрунивать все кому не лень. Скинул по-быстрому портки да рубаху и айда в воду. А рыб еще больше стало. Все норовят рядом с Миколкой нырнуть. Кругами ходят так, что воронка образовалась. И засасывает в эту воронку все подряд. Миколка хоть и крепко на ногах стоит, но сил сопротивляться водовороту надолго не хватит. Вдруг из воды хвост огромный показался, вроде и рыбий, а не совсем похож на обычный. А откуда-то сверху с поднебесья орлиный крик жалобный такой: «Киууу-киууу!» Запрокинул было голову Миколка, чтобы орла разглядеть, как снова из воды огромный хвост показался и… хрясь по его спине. Не удержался на ногах, в водоворот мигом затянуло. Барахтается Миколка, с потоком борется. И вроде получается. Еще немного, и выплывет. Там вон и дед Трохим на выручку поспешает, руку протягивает: «Хватайся!» Миколка потянулся, но в тот же самый момент какая-то неведомая сила потянула его в глубину. Глядь, блеснуло что-то яркое в пучине темной. «Золото!» – мелькнуло в голове у мальца. А из глубины снова хвост показался, и смех такой противный через толщу воды: «Хи-хи-хи-хи-хи. Ну здравствуй, Миколка. Давно тебя поджидаю. Теперь уже не отпущу. Будешь в моем царстве жить!»
Смотрит казачонок, и волосы дыбом встали, дрожь по всему телу от страха. Перед ним русалка. По пояс человек, а ниже пояса – рыба. Морда и тело серо-зеленые, глаза красными огнями горят, вместо волос на голове тина да водоросли. Смеется, зубы черные, гнилые через синие губы показываются. Подплыла поближе, в самое лицо мальцу засмеялась. Тот ни живой ни мертвый. Русалка с диким хохотом хвать Миколку за руку и в глубину потащила. Все глубже и глубже, все дальше и дальше от белого света. Задыхаться стал Миколка. Все перед глазами поплыло. Кашлянул, и вода через рот в легкие хлынула. «Ха-ха-ха, – все тот же зловещий смех. – Теперь ты мой!»
И, как по команде, тысячи рыб окружили со всех сторон, помогая русалке тянуть казачонка в пучину водную. Посмотрел Миколка на далекий отблеск солнечного света на поверхности, взор затуманился, вода все заливала легкие, еще немного, и они разорвутся на мелкие части. «Ха-ха-ха!» – и как отзвуком вторило: «Киууу-киууу!»
Билый рывком сел на кровати. Дыхание было частым, прерывистым. Холодным потом пропиталась рубаха и простыня. Правая рука затекла, видимо лежал на ней. Горло неприятно побаливало, будто его, Миколу, душили. Сон был точным повторением истории из его детства, когда он и еще несколько казачат без ведома взрослых ходили проверять вентири в плавнях на реке Марте. Тогда Микола, оступившись, попал в затон с илистым дном. И эта грязь, копившаяся на дне годами, стала