Вниз по темной реке. Карен Одден

      Порой случается, что в самом начале расследования фигурирует возможный мотив, который невольно затмевает все остальное, и я всегда старался не попасться на этот крючок. А вот теперь не удержался и попросил меня просветить.

      – Наверняка вы слышали о законе, посвященном качеству пищи и медикаментов, – начал Альберт.

      – Да, разумеется.

      – Так вот, в прошлом году чайную компанию «Желтая звезда» обвинили в том, что она подмешивает в чай посторонние вещества. Согласно новому закону компанию признали виновной и оштрафовали. «Желтая звезда» заявила, что подобное произошло всего лишь с одной партией, и то без их ведома. Якобы таможенных инспекторов кто-то подкупил, чтобы те выехали с проверкой именно в этот конкретный день. – Судья покачал головой. – Так или иначе, еще до судебного заседания поговаривали, что компания разбавляет чай рубленым листом боярышника, подмешивая для веса песок. В конечном счете «Желтой звезде» пришлось понести ответственность за качество продукции на собственных складах.

      – Когда состоялся процесс? – уточнил я, сделав пометку в блокноте.

      – В сентябре прошлого года. В начале сентября, – ответил Альберт, почесав в затылке.

      – Больше никаких громких дел не припоминаете?

      В камине снова щелкнуло полено, и судья невольно вздрогнул.

      – Мне нужно подумать.

      В дверь постучали, и в кабинет просунула голову служанка.

      – Прошу прощения, ваша честь, миссис Альберт просит вас срочно зайти в ее комнату.

      Мы одновременно поднялись.

      – Сообщайте мне, что вам потребуется, – отрывисто бросил судья. – Деньги, факты – все что угодно, только найдите того, кто это сделал. Мы не успокоимся, пока не узнаем.

      Он быстро прошел мимо и был уже у двери, когда я решил напомнить, что хотел бы поговорить с Люси.

      Обернувшись, судья прищурился, словно раздумывая, какой ущерб его дому нанесет подобный разговор, и все же кивнул.

      – Мэри, проводите инспектора в гостиную и пригласите Люси.

      Дверь захлопнулась, и я остался наедине с испуганной и, видимо, недавно плакавшей Мэри.

      – Наверное, это ужасное событие для всех домочадцев.

      – Такое несчастье… – прошептала служанка, провела меня в соседнюю комнату и присела в реверансе.

      Огня в гостиной не зажигали, и я поежился, пожалев, что не удалось остаться в кабинете. Конечно же, судья не желал, чтобы кто-то рылся в его бумагах. Я продрог и проголодался – с утра перехватил лишь пару бутербродов с маслом.

      Все на свете отдал бы за чашку горячего кофе.