За пределами трепета. Елена Гарбузова
относили почти полные тарелки к мусорным бакам. Бесплатный сыр для детей в радиационной зоне не обладал вкусом настоящей пищи.
Здание школы было очень старым. Деревянные полы рассохлись и скрипели. Неисчислимое количество слоев масляной краски уже не спасало. Было принято решение настелить светлый линолеум по центру мест общего пользования для эстетического и функционального усовершенствования пространства. Бюджетных средств катастрофически не хватало, финансовые возможности родителей были еще более жалкие. В конечном итоге линолеум лег на пол узкой невнятной полосой, не спасая ситуацию. Более того, этот бессмысленный кусок настила обрек детей на постоянную работу по его очистке от следов обуви. По непонятной причине каждый неосторожный след школьников оставлял черные шрамы на теле напольного покрытия. Ученики были вынуждены после уроков вооружаться лезвиями, и скрести пол для воссоздания первоначальной белизны. Нелепый акт выполнялся под неусыпным контролем классных руководителей. Этот процесс занимал довольно длительное время и крал у школьников такие редкие часы свободного времени. Сомнительная красота интерьера морально и физически душила детей, бессмысленность их усердия становилась очевидной уже на следующий день.
Дети мстили взрослым вне зоны видимости. Уборка класса превращалась в водную вакханалию. Один ученик выплескивал ведро воды, как на палубе корабля, а второй молниеносно развозил грязь и воду тряпкой по всему помещению, не особо вникая в тонкости наведения порядка. Мокрая швабра после стремительного пробега устремлялась в недоступную высь и протирала скорбное лицо на портрете Пушкина, настороженно скрестившего руки на груди. Вся грязь мирская непосильным бременем восторжествовала над уровнем культурного развития.
Лиля усердно училась, вопреки внешним смыслам, невзирая на очевидность всех утопающих надежд на возрождение культуры. Все грело и направляло ее на этом пути: красота живописных полотен и архитектуры на уроках истории искусств, магия краски, сияющим торжеством растекающейся по пространству листа, сияние нравственного, духовного богатства в русской классической литературе. Искусство охраняло ее от иллюзорных привилегий внешнего хаоса, спасало и поднимало над общим уровнем развития. Оно выводило из лабиринта двусмысленности того времени, позволяло найти истину.
Девочка погрузилась в неизведанный океан творчества. Сначала искусство было заключено в привычной, но такой значимой простоте природы, теперь оно переместилось в область абстрактных знаков и символов. Значение его переливалось, пульсировало, питало дух. Но неуклонно отстраняло от внешнего мира, замыкая в своей собственной башне из слоновой кости, укрепленной контрфорсами религиозных установок. Друзья были забыты, призыв рекламы стал невесомым. Высшее наслаждение творца смыло песчаные замки кричащей цивилизации.
XX
Физическому