Без сестры. Психопатороман. Станислав Шуляк
не обычный: весь седой и – слишком уж много волос: густая белая борода и сверху беспорядочные белые лохмы.
– Милый, зачем же так бегаешь?! – сказал тот.
Тут у меня что-то всплыло. Как болотный пузырь. Как дохлая рыба – брюхом кверху. Внутри. Совсем глубоко. Я не узнавал, я не мог знать этого старика, и всё же я прежде его видел, совершенно иного…
– Профессор, – глухо сказал я.
– Тише! – вдруг тревожно бросил он. – Пойдём-ка!
Он повлёк меня за собой.
Машинально я отдал ему один капустный лист, сам не знаю, отчего. Профессор взял его и стал грызть. Я тоже на ходу погрыз лист, тот был неплох, только песок хрустел на зубах. На капусте всегда песок. Капуста растёт из земли.
– Борода накладная, – сказал мой провожатый. – Волосы съёмные.
– Зачем?
– Такое творится! – всплеснул он руками. – Я серьёзно опасаюсь за свою жизнь.
– А, – сказал я.
– Ты опасаешься за свою жизнь?
– Да ну, – сказал я. – Мне бы сестру найти.
– У тебя сестра есть? – спросил он.
– Ещё бы, – гордо сказал я.
– А у меня брат. Но это последний человек, которого я хотел бы видеть.
– Брат и сестра – не одно и то же.
– Аналогично и он относится ко мне. Объявись я, так, чего доброго, сдаст меня моим врагам. И тогда – каюк!
– А, – снова сказал я.
– Я тебя искал, – сказал профессор.
– Чего меня искать? Я ж не сестра.
– Ты исчез так неожиданно.
– Не помню, – сказал я.
– Сейчас-сейчас, – сказал профессор. – Здесь есть местечко, где мы можем спокойно поговорить.
– Вы мою почку взяли? – спросил я.
– Какую почку? – остановился, как вкопанный, профессор.
– Правую.
– У тебя не стало почки?
– Пусто. Только шрам. Теперь заживает.
– Нет, милый. Я не брал твоей почки. Мне не нужна была твоя почка. Я ведь даже привязался к тебе, если честно, пока ты лежал у меня на обследовании.
– Чего меня обследовать? Вот он я. Какой есть.
Глядя мимо профессора, я пытался сообразить, говорит ли он правду. Пытался и не понимал. Я не слишком-то разбираюсь в правдах. В профессорах же – тем более.
Профессор завёл меня в большой открытый двор, где под сенью подлых тополей была детская площадка, а за ней – будка трансформатора и бетонный забор. Между будкой и забором мы и укрылись.
– Только бы из окон домов не увидели, что мы здесь прячемся, – беспокойно сказал профессор.
– Что?
– Мало ли! Примут за извращенцев – позвонят полицаям.
– Меня уже за кого только не принимали! – сообщил я.
– Дай мне, пожалуйста ещё капустки, если можно, – попросил вдруг профессор.
Я дал ему лист. Профессор некоторое время грыз молча.
– Да, – сказал я. – Мне не жалко, я тоже капусту люблю. Надо только немного Олегу