Германия: философия XIX – начала XX вв. Сборник переводов. Том 5. Номинализм. Валерий Алексеевич Антонов
совершенно особое значение в свете современной истории развития.
Так, в послекантовской немецкой философии, несмотря на преобладание реалистического подхода, нет недостатка в решительных репрезентациях номиналистического принципа: гегелевскому понятийному абсолютизму у Гербарта, Бенеке и Фейербаха противостоит энергичная позиция индивида как единственного реального. В настоящее время, с постоянно растущим влиянием точных наук о природе, нельзя отрицать усиления и укрепления номиналистического элемента, и прежде всего та тенденция, основанная на кантовской критике, которая не использует результаты этой критики в смысле фантастического идеализма, но стремится учитывать дух, а также положительные результаты естественных наук и заменяет умирающий догматизм жизненным критическим материализмом, должна быть описана как сильная поддержка номиналистического взгляда. С другой стороны, нет сомнений, что влияние философии Гегеля все более и более ослабевает, и что значение самой системы, в которой реалистический способ концепции был наиболее сильно подчеркнут, уменьшается. С другой стороны, другая форма реализма имеет еще более многочисленных представителей среди современных философов, принадлежащих к разным, но всегда теистическим школам мысли. Отличие этого реализма от гегелевского, с которым он соотносится примерно так же, как неоплатонический с платоновским учением об идеях, заключается главным образом в его персоналистической основе и поэтому полностью исчезает, если диалектическому процессу предпосылается абсолютный дух, как это делает Розенкранц. Согласно реалистическому взгляду, который здесь имеется в виду, понятия также существуют вне и до вещей, как у Гегеля, но не как сущности, существующие сами по себе и движущиеся сами по себе, а как мысли в сознании божественного духа. Каулих резко характеризует эту точку зрения следующим образом:
«Прежде всего мы должны сказать: Universalia sunt ante rem [идеи предшествуют вещам – wp], конечно, не сами по себе, etas как сущности, существующие сами по себе, но в идее природы Бога, потому что в идее твари Бог уже предначертал и эти понятия, в том, что через творческую идею не только мыслилось бытие, но и были предначертаны основные формы бытия. Мы должны также сказать: Universalia sunt in re [идеи и бытие совпадают – wp], ибо после реализации творческой идеи всеобщее существует только в частностях, в отдельных субстанциях вещества природы, в индивидах, как присущий им закон жизни и замысла, который в царстве органического передается другим вновь образующимся индивидам через половой или бесполый процесс деторождения. Наконец, мы должны сказать: Universalia sunt post rem [общие понятия следуют за вещами – wp], опять-таки не сами по себе, а для познающего мышления, ибо общее должно было раньше предстать в индивиде, прежде чем оно могло быть получено через мышление».
Если воззрение Гегеля, обосновывающее [приписывающее – wp] понятиям основанную