Полуночная ведьма. Ткач Кошмаров. Марго Арнелл
корни его спрятаны глубоко внутри, в этой красивой жемчужноволосой головке.
Стоило коснуться Клио, и память, будто сломанный мемокард, запестрела кадрами прошлого, которое вместило обеих сестер. Вот оно, детство – мимолетное, как и всегда. Счастливое – пусть и совсем ненадолго. И в это счастье черными крапинками вклинились переживания Морриган о сестре. О том, что Клио слишком уязвима – потому что не захотела идти по пути потомственного дара.
Теперь Морриган, лишенная иллюзий и шор на глазах, понимала: в ее тогдашних мыслях звучала Бадб. Леди Ворон пыталась повлиять на старшую дочь, чтобы та убедила младшую передумать, обратиться к черной магии, как это сделала сама Морриган.
Там была и смерть Клио, которая до сих пор, и без всяких ритуалов и погружений в собственное сознание, снилась Морриган. Там была душа сестры, пойманная в ловушку зеркал. И лицо Клио с разинутым в немом крике ртом.
Воспоминания пролетели в голове за считанные мгновения. Морриган взрогнула. К этому она была не готова. Об этом чертец Файоннбарра ее не предупреждал.
Однако Клио растаяла, как дым. Кто следующий? Дэмьен? Ник? Глупости, никто из них ее мысли не занимает. От мыслей о берсерке она, возможно, и сама бежит, а Ник… Если «быть честной с самой собой», ей жаль потерянной между ними дружбы. Но никто из них не может измениться и прошлое не может изменить. А значит, тут не о чем и думать.
Кадия, прекрасная рыжеволосая лучница… Ее потерянная подруга. Сложись все иначе, они бы сейчас мерились количеством пойманных отступников и соперничали за право именоваться лучшей охотницей Ирландии. Морриган коснулась и «отпустила» ее, как требовал того ритуал, но знала, что боль утраты окончательно уйдет еще не скоро.
Доминик, остальные члены Дома О'Флаэрти – нет.
Мама. Бадб Блэр. Леди Ворон. Вздохнув, Морриган направилась к ней.
Их не назвать образцовой семьей. Хотя она могла сказать по секрету: семью, в которой есть хоть одна полуночная ведьма, образцовой никогда не назовешь.
Морриган знала семьи, где мать и дочь были подругами друг для друга. Но не подруге обучать другую магическому искусству, наказывать за недостаточное старание или раз за разом отправлять в мир теней блуждать среди мертвых, пока страх перед ними окончательно не сотрется. Не говорить: «Полуночная ведьма настойчива и бесстрашна. Ты можешь сказать такое о себе, Морриган?» И на ее тоненькое «нет» отвечать: «Так учись!»
Для этого нужно быть друг для друга кем-то большим, чем просто подругами. Быть теми людьми, связь между которыми не разрушить ни времени, ни глупым, мелочным ссорам. Мать и дочь, наставница и ученица, великая ведьма и ее последовательница.
Они, как могли, заботились друг о друге. Не их вина, что иногда этого недостаточно, чтобы назвать отношения любовью. Они – семья. А в семьях любовь порой пропадает. Или же меняется на что-то новое, что-то совершенно другое.
Морриган никогда не пыталась понять, что с ними случилось. С тех пор, как она вообще начала задумываться об этом, она всегда где-то пропадала: