Я вернусь к тебе, милая!. Алиса Елисеева
не верьте моим словам, но пригласила Илью моя Наташка. Она его любила и пригласила.
Что мне дальше делать я на самом-то деле не знала. Слабая, в чужом огромном городе, в больнице, хожу на три метра еле-еле, задыхаюсь. И он еще тут рядом, ухаживает, как … дурак какой-то ненормальный, будто я и правда его родная сестра.
Молчу и отворачиваюсь демонстративно.
Думаю, какой же он … ужасный человек.
Ужасный человек присел на стульчик возле входа в палату и молчал.
Пришли врачи, целая толпа, и студенты с книжечками. Илья скрылся за ними, и я почти забыла о нем за вопросами. Обо мне врачи рассказывали в третьем лице. Студентам.
Вот какой случай произошел.
Девушка испытала сильный стресс, похудела резко, начался гормональный сбой, который привел к декомпенсированной сердечной недостаточности и аритмии, угрожающей жизни. А виной всему спровоцированная активность гормонов и рост опухоли, которая влияет на все жизненно важные органы и процессы.
Я слушала и отвечала на вопросы. Ничего почти не понимала, кроме того, что сердце мое восстановится, и я не умру, потому, что опухоль удалена, железа почти вся сохранена.
Ушли врачи и я услышала:
– Мира, прости меня…
– Илья, не нужно! Уходи, уезжай. Мне ничего от тебя не нужно! Пусть все останется, как есть. Ты же слышал, я выживу. Не умру! – Я даже улыбнулась. – Не нужно передо мной извиняться. Наверное, брата хотел от меня спасти, да? Вы это вместе решили с Наташкой. Иначе откуда у тебя фотография. Ты лежал, … и я лежала, а кто-то сфотографировал это.
– Я виновен. Перед тобой и братом родным.
– Тогда уходи! Хватит здесь вину свою замаливать. Я сама смогу до туалета дойти! И попить!
– Ты еще слабая, не сможешь.
– Смогу! Оставь меня в покое, одну! Я привыкла одна. Не хочу тебя видеть.
– Не оставлю. Я обещал тебя забрать домой и сделаю это. Чем я тебе мешаю? – почти прошептал он.
– Ненавижу тебя, и от этого мне становится хуже. Не понимаешь?
– Хорошо, я уйду. Запиши мой номер. Когда выпишут – позвони мне, буду ждать в машине. Если что нужно, позвони, Мира, прошу…
– Уходи, пожалуйста. Я не позвоню тебе.
Он ушел, и я постаралась встать, дошла до сумки своей, достала письма и начала читать.
«Любимый Никита. Милый мой хороший, самый лучший в мире человек. Я хочу с тобой поделиться.
Когда была в нашем доме, читала одну книгу, которая меня поразила. В ней сказано, что женщина может совершить такие поступки, которые ей самой показались бы неразумными, и в которых ее нельзя винить. Можно оправдать страстью любое преступление. Мне тоже приятнее понимать людей, чем судить их. Но есть вещи, которые я не понимаю. За что к нам приходят в гости плохие люди? Почему мы не ожидаем их и не стелим соломку. Почему смех так часто заканчивается горькими слезами?… Я представляю твои ясные синие глаза и думаю, что ты бы понял меня и обнял. Плакала в нашем доме и мечтала о твоих словах ласковых, о том, как ты обнимаешь меня, целуешь, о нас мечтала. Ты знаешь, у нас с мамой в роду одинокие