Я вернусь к тебе, милая!. Алиса Елисеева
слова. Получается, не могу, и с шестого класса это поняла. Еще немного поживу и всё. Еще немного полежу здесь и всё.
Я открыла книгу и увидела надпись: «Вадиму от любящей старшей сестры в день рождения».
Так! Это мой доктор. То есть не мой, а больничный. Его же зовут Вадим. А зачем он мне ее положил.… Чтобы вспомнила!
Я поняла – это знак судьбы. Как тот знак, что его мама мне передала. Оказалось, что все мои школьные письменные сочинения в его адрес и глупые первые стихи Никиточка складывал в папочку, которую хранил у себя в столе. А в моменты вечерней тоски по мне, доставал и перечитывал, как его мама сказала, с глупым, с таким умилительным, и с таким проникновенным лицом, будто у него ума нет совсем.
Мама передала мне эту папку с глупым и растерянным лицом и проникновенно сказала: «Мой сын просил вернуть это тебе, Мирослава. Мой младший сын».
Я вздохнула и схватила свою сумку. Мне захотелось в ней найти ключик к счастью, или что-то шумопоглощающее, потому, что все зазвенели посудой и в коридоре раздался шум тележки. Сейчас разнесется запах утренней каши с куском серого хлеба и плавленым сырком, без масла, без соли.
Хотелось чем-то занять свое утро. Я бы уткнулась в эту книгу, но воспоминания, как омут затянут меня с головой. Добрый доктор и не догадывался, какой знак судьбы он мне подсунул.
Казалось, что если не думать и не вспоминать, станет легче, а на душе такое равнодушие, что .... маму обязана помнить! Мама, мамочка, я за тебя держусь, и ради тебя буду держаться пока смогу.
И, конечно же, я нащупала в сумке свою тайну, несколько запечатанных конвертов. Неосознанную тайну, я её припрятала под подкладку своей сумки с бежевым бантиком, потому, что лето, а осенью обязательно переложу их в сумку с черным бантиком…
Это были письма, которые я писала Никите, и которые снова вернулись ко мне.
Я писала ему на прежний адрес в часть, хотя там он уже не служил, он демобилизовался. Или, как сказал – служил по контракту, но отказывался получать.
А я писала! Потому, что в какой-то момент, когда надо было выжить, заставила себя поверить – он просто еще не вернулся ко мне из армии, а та встреча с невестой Лией мне приснилась.
Я не спала и писала, всю ночь и вот когда уже поняла, что почти умираю, перед больницей положила в свою сумку эти вернувшиеся из его армии назад конверты. С отметками. Решила, пусть их когда-нибудь найдут и ему отдадут.
Возродили к жизни, поэтому я решила, что увижу его и отдам. Через три месяца, передумала отдавать, не смогла выкинуть....
Вот и шанс был ему их из рук в руки, только без сумочки я тогда была. А надо ли теперь?
Нет, не надо.
Я бы новое написала: Никита, я была на этом фото, а тебе ничего не показалось странным? Тебе не показалось странным, что больше ни одной фотографии нигде нет? Ни одной, даже самой дурацкой, только чтобы мы вместе с твоим старшим братом, горячо любимым всей вашей семьей и тобой …
Никита обожал фотографироваться вместе. Мы готовились, он поправлял на мне бантики, я поправляла его прическу, его