Перекрёстки Эгредеума. Эмпирика Аттонита
фрагментов какой-то невероятной головоломки, и не вполне ещё осознающее себя сознание наполняется непоколебимой убеждённостью в постижении невыразимых вселенских смыслов.
Глупость, конечно – чего во сне не бывает? А если так случается наяву, да ещё без всякой причины, и ощущение проникновения в тайны бытия никак не проходит, – это другое дело. Из числа тех, которыми по обыкновению занимается психиатр.
А на рассвете – шелестящий шум прибоя да беспокойного ветра тревожные вздохи, и перламутрово-алые звёзды неразборчивым шёпотом пророчат беду, и янтарные слёзы ложатся в ладонь огненными сгустками, и кто-то зовёт издалека, словно из-за непреодолимой стены пустого пространства, из неведомых океанских глубин по ту сторону пробуждения.
И пробуждение – блёклое, безрадостное, затмевающее непроглядной серой тенью обрывки призрачных образов, за которые отчаянно сопротивляющееся сознание цепляется как за рассыпающиеся в руках рыболовные сети, где запутались древние сокровища. Драгоценные сокровища утраченной памяти – или обыкновенные иллюзии-безделушки, цветные стёклышки, прикинувшиеся яхонтами да изумрудами.
***
«Надо написать Ингвару, как он там?» – проскользнула первая внятная мысль, и тут же ставшая обыденной утренняя плита на груди отозвалась ноющей болью в сердце.
Ординатору было совестно, что она давно с ним не общалась. Хотя, быть может, это только один из поводов, чтобы логически обосновать постоянное гнетущее чувство вины за какой-то невообразимо ужасный поступок, который она никак не могла вспомнить.
Хорошо, что сразу после первого сентября наступили выходные: снова идти в больницу казалось невыносимым. Окончательно пробудившись, Мария Станиславовна долго лежала в кровати, собираясь с силами, чтобы встать, и совсем не находя для этого причин. Пережить утро сложнее всего. Хотя какое там утро, небось, уже часа два.
День обещал быть привычно праздным и пустым. За окном, кажется, светило солнце, но Мария Станиславовна предпочитала существовать в полумраке, оставляя шторы занавешенными.
Она по привычке включила компьютер и, глядя, как он загружается, заправилась кофейным топливом с горячим бутербродом. Вкуса пищи она почти не ощущала, и даже аромат бодрящего напитка, необходимого для хоть сколь-нибудь сносного функционирования, совершенно её не вдохновлял. Более того, ни сил, ни энергии это не прибавило, напротив, сделалось как-то беспокойно и муторно, да ещё и желудок заболел.
Заголовки новостей, по которым скользил её равнодушный взгляд, отражали самую обычную суету бренного мира с его войнами, катаклизмами, мелкими обывательскими междоусобицами и появляющимися время от времени заявлениями сомнительных личностей о грядущем вскоре его конце. Даже сегодня среди новостей о намечающихся магнитных бурях мелькали какие-то невразумительные, но уже вполне обыденные сообщения о «начинающихся сбываться пророчествах».
Пустые часы летели незаметно за просмотром красочных научно-популярных фильмов о вспышках на Солнце и других космических событиях и объектах, невольно