Язык Ветра: Запрещенная организация. Марк Хэппи
тебе власть грезить о таком будущем, – гневно сказал нассих.
– Безусловно это моё право на воображение, господин, его даровал мне Эмет, – дрожащим голосом парировал Гасэй.
– И его же, Эмет поручил покорить воле Гармонии.
– Но я имею свободную волю.
– Даже так, твои слова наполнены невежеством, кабальеро, и ты будешь судим, если не раскаешься сейчас же.
– Когда мы видим облако на западе, то говорим, что будет дождь, и, действительно, идет дождь. И когда дует южный ветер, говорим: будет жарко, и так и бывает. Достопочтенный! Мы знаем, что означают приметы Омоэ и Агито, так почему же мы не можем знать, какое настало время? Почему же мы не можем сложить два числа и получить ответ? Почему вы путаете непочтение с расчётами. Почему вы сами не рассудите, в чем истина?
Рессан помедлил с ответом, тогда Гасэй набрался еще большей храбрости:
– Нам необходимо возобновлять поиски мехака, хотя бы потому что его добыча поможет людям слезть с монаршей шеи.
Монарх сожалеюще прикрыл глаза левой рукой и спросил:
– Полагаю твой хаэллэён, Шаббита, уже дал знать тебе решение еще до меня…
– Достопочтенный нассих, это вопрос мирового масштаба. Как бы ни было, манхиг не уладит его. Наши дети не увидят счастливого будущего если не предпринять ничего… – было ясно по лицу Джустизии, что вот-вот он прервёт его, так что Гасэй с плачем завопил. – Прошу, дайте свободу народу Запада!
– Кабальеро! – взорвался монарх, отведя рукав от лица.
– Гармония созидается и без лийцура! Мехак – это наша альтернатива, наша возможность к существованию, – поспешно говорил Гасэй, применяя всё дерзновение, которым обладал.
Сердце его было искренним, он верил в успех своего дела, и в предстоящую катастрофу. Однако устои монархов не за что бы не потерпели подобных перемен. Он знал это, но была надежда, что всё же что-то получится.
– Пути твои – не наши пути, – отвечал Рессан. – Твои мысли не обузданы и лукавы, хотя тебе доверены люди Длан-га-Гат, имения Шаббиты.
Голос его обретал властный обертон, звучавший, как громовой раскат. Было понятно, что нассих обратился к суду Времени. Гасэя охватил ужас:
– Я был искренен, – он пал на колени, – прошу, судите меня мерой милости.
– Я осуждаю тебя мерой твоей же власти, – Объявил Рессан.
Его голос достиг пределов в своём звучании, и уже наверняка походил на громовой раскат.
– Потому, как тебе было много доверено, ты будешь сильно бит!
– Господин, прошу вас… – в испуге застонал Гасэй.
Над головой монарха образовывался свет, а в его лучах кружили пламенные иероглифы незнакомых языков. Это было знаменитое сияние Лозы, в святости которой творились величайшие чудеса, и строжайшие проклятия.
– Тебе известно было ещё до того, как ты открыл уста, что деятельность по добычи мехака запрещена в соответствии с Вектором Гармонии, а не моей