Ожившая надежда. Федор Конев
уборщица или заведующая связала ручки дверей скрученным полотенцем, получился амортизатор. Уныло-серые стены и потолок пропитаны были сыростью, от этого проступали темные разводья. Сырость исходила от большого бака за прилавком, в который женщина в далеком от идеальной чистоты халате высыпала пачки пельменей. Пар поднимался густо и таял, расползаясь по стенам и потолку. Посетители брали со стопки слизкие пластмассовые подносы, двигали их вдоль раздаточного прилавка по неровной плоскости, раздатчица выставляла на полку пельмени в алюминиевых тарелках с небольшими ушками, а дальше можно было самому выбрать салаты из капусты или помидоров в алюминиевых блюдцах, причем цвет капусты всегда был болезненно серый, а разрезанные помидоры оказывались почти без мякоти. В конце раздаточной стоял «Титан», бачок, повернул кран, льется жидкость под названием кофе, тут же рядом вилки и хлеб, а дальше – касса.
Арсений в очереди оказался за человеком в темном полотняном костюме, по крою напоминающем арестантскую робу без подкладки. Но видно было, что одежда сшита по фигуре, сидит аккуратно, и материал не бросовый, не бумазейный, а похоже, льняной. Лица его Арсений еще не видел и пытался по спине определить, какого рода занятий был этот немолодой мужик. Коротко постриженная голова, сутулые костлявые плечи и сухие, с длинными узловатыми пальцами руки могли принадлежать только человеку тяжелого физического труда. Костлявый все брал уважительно, ставил аккуратно, неспешно, когда подносил кусок хлеба, ладошку подставил под него, чтобы крошку не уронить. Одно только это движение расположило крестьянского парня Арсения к незнакомцу, и он вслед за ним пошел в дальний угол.
Там они сошлись за круглым столиком на одной ноге, которая внизу расходилась на три упора, но была все равно шаткой, потому что бетонный пол неровен. Стол был высоким, чтобы есть стоя.
– Можно? – спросил Арсений, держа поднос на вытянутых руках.
– Да Бога ради! – живо откликнулся хрипловатым голосом курильщика мужчина и посмотрел на Арсения.
Впалые щеки, высокий лоб с выемками на висках, хрящеватый нос с горбинкой, тонкие губы и узкий подбородок придавали продолговатому лицу аскетическое выражение, но прищуренные серые глаза из-под мохнатых бровей смотрели с живым интересом любопытного по характеру человека. Все в пельменной забежали насытиться, а этот пришел откушать, делал это неспешно, с уважением к еде. Даже захватанную сотнями рук баночку с горчицей, уже пустую, с торчащей из горлышка стеклянной палочкой, он взял солидно и заглянул вовнутрь, чтобы убедиться, что там действительно ничего нет. Уксус в граненом небольшом графинчике с подозрительными засохшими пятнами оказался, и незнакомец полил им пельмени.
Разговор, который возник между ними, еще больше захватил интересом Арсения. Они одновременно обратили внимание, как трое за соседним столом мучительно пытались по очереди открыть бутылку. Распитие горячительных напитков в пельменном заведении запрещалось, но это