Тьма. Валентина Зайцева
двадцати пяти. Думаю, они с Аленой были близки. Может быть, ближе, чем я думала. Но он умер несколько недель назад. Трудно отслеживать дни, но я отмечаю время в своей записной книжке, на последнем листе есть календарь. Прошел примерно месяц с тех пор, как умер Миша.
Мы прибыли в деревню у реки Ока, шли по главной улице. Все мы были истощенные, изнуренные и голодные. Солнце, возможно, уже зашло, но жара все еще держала мир в своих тисках, и это был один из тех жарких дней, когда волосы прилипают к вискам, а одежда становится липкой.
Те из нас, кто стоял по флангам нашей группы, держали в руках слабые фонари и изучали двери зданий вокруг нас. Мы искали место, чтобы спрятаться на несколько дней. Мы не прошли и половины улицы, когда раздался звук.
Он был тяжелым, настолько тяжелым, что сотрясал землю, сотрясал окна в рамах и двери. В темноте мы не могли сказать, что это был за звук и откуда он доносился, но понятно было одно, звук становился ближе.
Я находилась далеко от фонарей. Я едва могла разглядеть свою руку перед лицом. Я нащупала за поясом кухонный нож, мои пальцы дрожали.
Тишина вокруг нас была бы густой, если бы не грохот, направлявшийся прямо на нас, становившийся с каждой секундой все громче и громче. Затем, одно слово заставило нити холодного ледяного страха распуститься по моей спине.
«Бегите!»
Я не знала, кто крикнул нам бежать, но мне было все равно. Я покинула пост и бросилась прочь от угасающих фонарей. Каждый, теперь, был сам за себя. Мы разбежались, как мыши, преследуемые кошками.
Осколки стекла разлетелись в воздухе. Уроненный фонарь остался позади. Свет потух, когда я врезалась во что-то твердое и металлическое.
Машина, оставленная на обочине дороги. Мое сердце забилось быстрее, когда я упала на землю и залезла под машину. Мой рюкзак зацепился за нижнюю часть кузова, и мне пришлось дернуть со всей силы, чтобы вырвать рюкзак оттуда.
Затем грохот усилился. Он был вокруг нас, повсюду. Он стучал по земле, как молот, нет, как тысяча молотов, все одновременно.
Где-то вдалеке, гортанный крик разорвал воздух пополам. Крик мужчины, я была уверена. Но никто из нас не крикнул ему в ответ, никто не крикнул, чтобы помочь ему.
Мы все оставались неподвижными и молчали, надеясь, что, что бы это ни было, пройдет, надеясь, что на нас не нападет армия свирепых воинов морков.
Мне показалось, что я находилась под этой машиной несколько часов. Возможно, это были самые длинные минуты в моей жизни, а я ведь пережила апокалипсис, войны, эпидемию, все изменения в нашем мире. Это был первый раз, когда я боялась, по-настоящему боялась до глубины души, что темные морки пришли и собираются убить нас на этой черной улице.
Но время проходило, и звук ударов затихал. Он уносился вдаль, пока мы не перестали слышать ничего, кроме хриплого дыхания, доносящегося со всей улицы. Доносящегося от нас.
Я вылезла из-под машины. Из темноты послышалось шуршание. Мы двигались, пробираясь сквозь тьму, чтобы найти того, кто кричал.
Это был Борис. Он лежал посреди дороги, окровавленный, разорванный. Даже при слабом