Тьма. Валентина Зайцева
но они не будут делать этого различия. Я огляделась, все спят. Я положила фонарик рядом с Алексеем, затем тихо вернулась обратно в свой спальный мешок. Но я не могу заснуть. Вскоре остальные начинают шевелиться, включают фонари, и я слышу, как один за другим сворачивают спальные мешки и запихивают их в сумки. Я остаюсь в своем так долго, как могу.
Я наконец следую примеру и собираю свои вещи. У нас не так много времени, прежде чем мы отправимся грабить близлежащие сельские дома и коттеджи.
Некоторые из остальных, в последнюю минуту, делают обход по магазину на случай, если они пропустили что-нибудь хорошее или оставили что-то позади. Другие идут в туалет, которым я пользовалась ранее. Никто не упоминает, что унитаз не смывает, или что в кранах нет воды. Они не знают, что я израсходовала все, и я рада этому.
По пути в это село, где мы сейчас находимся, мы шли по мощеной улице, освещенной теми маленькими фонарями, которые у нас были. Приветственная надпись на табличке говорила, что мы прибыли в село Тюшево, Рязанской области.
Как и весь остальной мир, оно пало во тьме. И теперь для нас это просто было еще одно место, где можно отдохнуть и пограбить, прежде чем мы двинемся дальше.
Куда мы пойдем дальше, я не знаю. Мы не задаем таких вопросов. Потому что никто из нас не хочет смотреть правде в глаза. Нам некуда идти, нет цели, нет причин продолжать идти. Мы просто идём.
Петр раскладывает карту на полу магазина. Медленно мы все собираемся вокруг нее, и некоторые подвигают фонари поближе. Холодный ужас пронизывает мои внутренности. Я знаю, что означает эта карта, и я ненавижу Петра за это. Мы пойдём быстрее, чем я ожидала.
Сегодня, после набега на поселок, мы двинемся дальше. Я думала, что, может быть, мы заночуем здесь, в этом магазине, немного. Может, немного отдохнем после нескольких дней ходьбы сюда. Мои ноги болят в знак протеста против того, что грядет.
Я наблюдаю, как Петр водит своим мясистым пальцем по карте. Я не обращаю внимания на то, что происходит дальше. Разговор о том, стоит ли двигаться на юг и избегать городов или на восток в природный заповедник, где наверняка найдутся озера, в которых можно искупаться. Но это ведь не имеет значения, правда? Потому что в конечном итоге мы никуда не идем. Просто по кругу. Мы можем пойти на север, на запад, на юг или обратно на восток – это не имеет значения.
Но это не значит, что я глупая.
Когда больше людей поддерживают лес, я вмешиваюсь. «Вы не помните Брянскую область?» – спрашиваю я и оглядываюсь на лица, обращенные ко мне. «Я не хочу повторения этого.»
Нет нужды говорить больше. Лица вокруг меня реагируют на воспоминание, некоторые с пустыми взглядами, поскольку их еще не было с нами, другие с гримасами. В Брянской области было ужасно. Мы провели несколько дней в одном из лесов области, и это ответило на вопрос, который я долгое время задавала себе. Какие животные там еще есть? В Брянске мы узнали, что медведи и дикие кабаны выживают так же, как и мы. Как им это удается, я не знаю. Может, они лучше охотятся или лучше видят в темноте. К тому же, в том темном лесу, мы потеряли