.
согласилась Тоня и еле заметно кивнула.
– И тебе нужно отдохнуть, – продолжал я.
– Отдохнуть, – вторила Тоня все тише, будто бы засыпала уже даже сидя за столом на промозглом августовском ветру.
– Тогда нам нужно остановиться в этом прекрасном мотеле и покемарить несколько часов.
Тоня рассмеялась. Тихо так, что, не прислушавшись, я бы и не расслышал ее за шумом леса и трассы, которая гулом перекрывала звуки. Губы Тони скривились в неприятную улыбку, обнажив белые зубы, а смех ее стал каким-то особенно странным, похожим на кашель ребенка-курильщика.
– Здесь всего один свободный номер для новобрачных. А мне как-то не очень хочется спать с тобой в одной постели, пусть кофта с котами у тебя и очаровательная, – сказала она.
Я даже не знал, как правильнее отреагировать: обидеться или смутиться? Она ничего не говорила про мою новую кофту. Но все-таки предложил.
– Ну, можно поехать дальше. Может, где-то еще есть мотель.
– До ближайшего ехать около получаса. Я просто засну по дороге, – сказала Тоня и вздохнула.
– Ну вот, а собралась ехать до Москвы.
– Хватит ерничать. С чувством юмора у тебя плохо, – поморщилась Тоня.
Я решил не отвечать ей в тон.
– Ну, давай ты поспишь, а я там, ну, телевизор могу посмотреть или помоюсь. Я же уже выспался. Кстати, благодаря тебе. – Тоня почти весело хмыкнула. – Если тебя шум воды не будет отвлекать, давай остановимся здесь и все. Не надо никуда ехать.
Тоня что-то буркнула себе под нос, а я не расслышал. Зато заметил, как на мгновение в ее глазах будто бы пробудилась жизнь. Словно какой-то маленький светлячок забрался их мутную зелень и подсветил тину, окропив ее мягким свечением.
– Ты правда не хочешь спать? – спросила она даже с какой-то надеждой.
– Честно. Я ведь, как ты говорила, сотрясал своим храпом твою машину. Не буду же я и постояльцев «Дивного места» тревожить.
Тоня будто бы успокоилась. Ее плечи, прежде напряженные, опустились, уголки губ изогнулись в незаметную улыбку.
– Давай свой паспорт, я пойду забронирую номер. Вещи мои возьми, они в коробке за твоим сиденьем.
– Я знаю, иди, – сказал я, достал документы и деньги из напоясной сумки, отдал.
Тоня направилась в фойе, а я, забрав ключи, к машине. В багажнике нарыл свои вещи и очки, которые так хотел достать уже давно, и принялся искать вещи моей спутницы. Я, как и обещал, взял ее сумку, которая почему-то стала тяжелее, и чуть не вскрикнул от неожиданности.
Прямо под сумкой, накрытая курткой, лежала Тонина записная книжка. Та самая, которую она так старательно прятала.
Я задрожал, на лбу выступила испарина, а руки будто бы сами потянулись к записной книжке. Пальцы аккуратно дотронулись до обложки, приятной на ощупь, и приоткрыли. В свете фонарика я увидел записи, которые занимали целую страницу, прочитал всего пару слов и в страхе захлопнул книгу. Это был дневник. Личный дневник, какой вел мой брат, когда учился в школе. Тот самый дневник, какой Лешка прятал под матрасом и за который мама долго на него