Ты здесь?. Светлана Милкович
к ней так близко, что если бы это было возможно, то мы бы точно столкнулись нос к носу. Такая мысль веселит, и я невольно улыбаюсь, рассматривая радужку её глаз. Будто замерзшая ртуть.
С момента её переезда прошло, как я думаю, неделя. Не могу быть уверен в этом точно, ведь когда ты мертв, время идет совершенно по-другому. Оно похоже на водоворот: затягивает, и пока делаешь тысячу оборотов вокруг своей оси, то забываешь о том, сколько уже прошло. Особенно остро это ощущается, когда ты один. Но сейчас все иначе: день не походит на «день сурка», пустые комнаты наполнены мебелью и декоративными штучками, вроде японских ваз или картин, разрисованных кислотными цветами.
У Айви своеобразный стиль. Она и сама выглядит неоднозначно, что удивляет, но нравится. У нее странные повадки, вроде того же лежания на полу, вместо того, чтобы расположиться на стоящем рядом диване. Курит дома, особенно, когда печатает что-то за ноутбуком, а еще практически не выходит из дома, кроме как за продуктами.
Не будь я мертвым, вряд ли бы обратил на нее свой взор. Никогда не любил женщин, что старше и тем более таких неординарных. Но сейчас выбор у меня не велик, и я совсем не против подобной компании. Так, думаю, действует одиночество. Или смерть – точно не знаю.
Она тем временем морщит нос, потирая тот рукавом кофты. А затем, содрогаясь, чихает.
– Будь здорова, – по привычке бросаю я.
– Спасибо, – не размыкая глаз, отвечает Айви.
Наверное, если бы у меня сейчас билось сердце, то услышать его стук мог бы не только я, но и Айви.
– Ой, – выпаливает она, прикрывая рот рукой. Я вздергиваю бровь. – Вот же черт!
2 глава. Взгляд
За секунду они успели обменяться двусмысленным взглядом – вот и все. Но даже это было памятным событием для человека, чья жизнь проходит под замком одиночества.
©Джордж Оруэлл
Иногда я думаю, что не вернись обратно домой, все было бы по-другому. Не реши отпраздновать день рождения – подавно. Но исправлять ошибки прошлого в настоящем – такая себе затея. Тем более, когда исправлять уже не то чтобы нечего, а скорее… поздно, ибо являешься заложником стен, где все напоминает о жизни. И как бы прозаично это не звучало, но ты мертв. А мертвым и рыпаться, в общем-то, нет никакого смысла – то, что было в прошлом там и остается.
Выходит глупо, знаю, но эти мысли не покидают мою голову на протяжении всего того времени, что я здесь. И мне не хочется думать об этом – чересчур болезненно, горько и жалко все это. Но, как ни странно, я продолжаю. Потому что больше не о чем. Хотя теперь, кажется, пища для размышлений касается не только меня.
Айви хватает пары секунд, чтобы подняться на ноги. Мне – мгновения, чтобы заметить в её глазах замешательство. Занятный факт: мечтаешь о том, чтобы тебя заметили и подали знак, а тебя, на самом-то деле, увидели еще до того, как ты успел об этом помыслить. Обескуражен ли я? Вполне. Что делать с этим? Хороший вопрос, но задавать его я отчего-то не решаюсь.
Айви в два счета пересекает гостиную и оказывается