Выживших нет. Уилл Генри
дыма, ветвей кедра, сосны и бальзамина; запах оленьей кожи, свежей земли под дождем, северного ветра, свистящего над горным льдом, и южного ветра, гуляющего по цветам прерий. Оно пришло ко мне с запахом нагретых солнцем скал. Травы в прериях, колышущейся на западном ветру. Зарницами во время летнего ливня. Песком, светом звёзд и весеннем дождём.
Я буду помнить это лицо и этот аромат до тех пор, пока во мне будет теплиться дыхание, а так будет всегда. Однако, когда я проснулся, оно исчезло. На его месте сидела на корточках приземистая, уродливая женщина племени сиу, плотно закутанная в тускло-черное одеяло.
– Я далеко от дома, – сказал я, используя выражение индейцев сиу для понятия «заблудился».
– Ты долго бродил. Тридцать солнц, – серьёзно ответила она.
– Где я был? – спросил я.
– Гулял вечером, – ответила она, употребив поэтическое выражение языка сиу, обозначающее бессознательное состояние.
Я лег на спину, думая, возможно ли это. Тридцать дней, выпавших из моей головы, все еще живой, лежащий в типи индейцев сиу, и за мной, по-видимому, всё это время заботливо ухаживали.
– Почему я здесь, тот, кто должен был умереть? – спросил я.
– Х'г-ун! Х'г-ун !– произнесла она нараспев. Это был крик, которым подбадривали себя отважные воины сиу. – Хмунка, хмунка, магическая сила причинять боль. Тахунса.
Это последнее она сказала, после того как она указала сначала на себя, а потом на меня.
Я остался жив, потому что проявил большое мужество и могучую способность причинять вред. А еще потому, что мы были тахунса, кузенами. Мой разум все еще не работал достаточно ясно, но я смог понять, что бредятина Эда Гири, сказанная Тупому Ножу про то, что я великий вождь, была принята этими людьми. Я знал, что часто в их сражениях между племенами, воин противника, проявивший исключительную храбрость, был захвачен живым, его отвозили в вигвамы пленителей, оказывали ему всяческие почести и относились к нему не как к пленнику, а как к почётному гостю.
То, что со мной обращались подобным образом, было предположением. Но поскольку сиу, вопреки лжи белых, не пытают своих пленников и почти никогда не берут в плен взрослых белых мужчин, такой вывод не был нелогичным.
Сиу считали, что я принадлежу к их крови и сведущ в искусстве войны.
Я хотел расспросить её подробнее, но женщина велела мне выпить содержимое ложки, сделанной из рога бизона, которую она поднесла к моим губам. Я выпил эту жидкость, горькую и мыльную на вкус, и почти сразу же меня окутала ночь.
Когда я проснулся снова, в типи было пусто. Голова у меня была ясной, и я впервые почувствовал силу в своем теле. Я осторожно сел, не почувствовав никаких неприятных ощущений, кроме легкого головокружения, которое тут же прошло. Раны, о которых я помнил – стрелы в бедре и плече, удар томагавком по голове – при тщательном осмотре оказались почти зажившими, что свидетельствовало о том, что я долго восстанавливал силы, поскольку это были тяжелые