Матерь Тьма. Сергей Рудольфович Фомичёв
Тот бездельников презирал, «видел насквозь», как он сам выражался. А Долин ничем полезным не занимался. Он и работы местной не знал, и незачем ему было работать. Средств хватало на непритязательную жизнь.
Долин проводил в конторе большую часть времени. Ему предлагали занять один из брошенных домов, он отказался. Любой дом на севере требовал особого ухода, заготовки дров, воды, мелкого ремонта. А жить бобылем означало самому готовить, топить баню, стирать… Долин не столько боялся труда, сколько того, что рутина затянет, опутает липкими нитями мелочей, обязательств. Куда проще выменять время на деньги.
Пусть контору и сняли с баланса геологов, передав местным властям, они, эти власти, находились за сотню верст. Так что содержали здание сами обитатели и деньги Долина пришлись кстати. Долин обзавелся раскладушкой (ему почти даром уступил её один из «покидающих север навсегда») и поселился прямо здесь, в комнате отдыха.
Контора стала для него жилищем и местом встреч. Именно здесь, как он считал, находилось сосредоточие поселковой жизни. Здесь всегда обитало человек пять-шесть, кто проездом, кто дольше, а заходила время от времени чуть ли не половина поселка.
К Долину охотно подсаживались, чтобы перекинуться парой слов, когда возвращались с промыслов, с охоты, из маршрутов геологоразведки жадные до человеческой речи, до компании. Он делился новостями, слухами, не отказывался выпить, а если не хватало новостей и слухов, рассказывал что-то своё. Долин вообще умел говорить и слушать. Старожилы поначалу даже приняли его за журналиста. Но затем от этой версии отказались – ни один журналист не усидит столько на одном месте. Разве что книгу пишет. Но Долин книг не писал. Он их читал. И сюда попал во многом благодаря книге. И так бывает. Но не признаешься же, что на Север тебя сорвала прочитанная книга? Ты же не подросток, чтобы прятаться в угольном бункере парохода или трюме парусника? Вот и молчишь о мотивах, создавая вокруг своей личности флер загадочности. Впрочем, на местных «тойдарианцев» флер не действовал. Сбежал и сбежал. Тут многие откуда-то сбежали.
***
Только под вечер на улице раздался знакомый рокот китайского снегохода. Он смолк у конторы. Скрипнула ступенька, поднялась возня в сенях, приглушенные голоса, стук чего-то тяжелого. Долин вскочил, бросился на шум, вместе с ним подорвались конторские завсегдатаи Грыжа и Бром.
Турманов с Варнаковым с трудом занесли внутрь человека, закутанного в меха с головы до ног. Бром с Грыжей сразу же переняли ноги у Турманова, а Долин уцепился за меховой капюшон парки, из-под которого выпала светлая грива волос. Впятером они быстро втащили тело в комнату отдыха и уложили на стол так ловко, точно всю жизнь работали в морге и кантовали тела круглыми днями.
Впрочем, человек, похоже, был еще жив. Турманов сразу же рванул ворот парки, помогая себе ножом. Долин взял запястье и попытался прощупать пульс. Рука была ледяной.
– Водку! –