Матерь Тьма. Сергей Рудольфович Фомичёв
снегопадами, открывалась внутрь).
До одного участка под самой стеной амбара пурга, однако, не добралась и там Варнаков приметил пару отверстий в насте. Он подозвал Турманова. Оба решили, что точно такие же следы они видели возле зимника, где подобрали замерзающего человека. Словно кто-то и правда толстой палкой потыкал в сугроб, или туда упала, скажем, сосулька. Но какая может быть сосулька в полярную ночь на крыше неотапливаемого амбара?
Четких отпечатков, понятно, не осталось, а принадлежать такой след мог кому угодно. Например, волку или песцу. Хотя, опять же, снег вокруг остался нетронутым.
На этом странные события не закончились. Они еще стояли возле амбара, рассуждая, куда могло деться тело и кому могли принадлежать следы, как прибежал Грыжа.
– Верону обнесли! – крикнул он.
Верона (так Грыжа называл Веронику), держала магазин на Школьной улице. Надо сказать, что женщину себе Грыжа завел особенную. Обильную, как он выражался. Грыже нравилось её кормить. Он делал это методично и с большим удовольствием, точно Ламме Гудзак, что откармливал каплунами плененного монаха.
Фирменным изобретением Вероники являлся кефирный жир. По её рецепту его готовил особым образом весь поселок. Фабричный продукт выносили на холод, вымораживали. Вода быстро замерзала и если лед вовремя убрать, оставалось около четверти объема – густого белого концентрата, похожего на жидкий акрил. Тягучий, точно мед, он легко употреблялся даже в мороз. Утолял жажду и придавал силы. Во всяком случае, был вкуснее тюленьего жира с клюквой, которым однажды Долина угостили аборигены совсем в другом месте.
Фразой «А ты кефир местный пробовал?» Долина, когда он впервые попал в поселок, встретил Бром. Сам он с Грыжей и вовсе запивал концентратом водку. Хвалил. Но Долин экспериментировать не рискнул. А вот вечерами потреблял кефирный жир в охотку, наваливая на хлеб. В смеси с чесноком, натертым тепличным огурчиком и зеленью (то и другое подкидывали Турманову знакомые) получалось не хуже хваленых дрессингов типа тартар.
На каждом предпоследнем рейсе теплохода (последний мог и не придти), Вероника получала огромную партию кефира. На всю зиму. Вот на полупустой уже склад с кефиром и вломились неизвестные.
За Грыжей отправились всей толпой, благо идти было недалеко. В поселке улиц-то всего две с половиной, и Школьная как раз являлась той самой половиной.
Вероника ждала их, пританцовывая на морозе в унтах и норковой шубке с распущенными роскошными волосами, что, похоже, служили отличной защитой от холода. Сама она грешила на белых медведей. Те привыкли шарить по помойкам, иногда в помещения вламывались. Но медведь оставил бы гораздо больше беспорядка и следов. Да и не видели их давно в окрестностях поселка.
Грыжа подсветил внутреннее пространство мощным фонарем. Тонкий слой инея заискрился, и все нарушения покрова стали четко видны.
– Это точно не медведи, – заявил Турманов.
Никто не спорил.