Чисто рейнское ЗОЛОТО. Эльфрида Елинек
Ложись, отдохни. Все, что я построил, должно обрушиться! Я так хочу. По мне, так страховые компании должны заплатить, но все должно обрушиться. Да, а потом обрушатся и страховые компании. Должно возникнуть нечто новое, я еще не знаю, что именно. Но одно знаю точно: без меня! Без меня. Я хочу теперь только одного: конца[36]. А теперь отдыхай, дитя. Передохни здесь немного, позволь себе роздых![37] Да, речь о тебе! Вообще-то я решил так, что ты будешь спать беззаботно, а не просто вечно. Кто отдыхает, тот подыхает. Но тебе все равно придется полежать. Шлем и латы, да, вам тоже! Что ржавеет, то заржавеет. Сейчас мне больше ничего не приходит в голову для тебя. Потому что с любовью ты никогда не договоришься, это я уже понял. Как один из моих пехотинцев, ты бы научилась только опустошать. Любовь – заблуждение! Она погибает, возникая, как погибает капитал, если больше не приносит дохода. И тогда его поглощают, он поглощает сам себя, самое себя, как любовь. Капитал, от которого не поступает процентов или с которого не платят проценты, должник, это означало бы продлевать его через каждое необходимое изменение! Обеспечивать существование друг друга, но не выплатами друг другу, не сборами друг с друга, с изменениями, которые нужно принять, чтобы потом когда-нибудь пойти ко дну, но даже и тогда вину здесь возлагают на изменения. Естественно. Если ничего не меняется, все умирает. Ты думаешь, заполучить любовь будет так просто? Ничего не просто заполучить, особенно когда в кармане маловато, когда становишься мал самому себе, если скуп с самим собой. Если не платишь проценты самому себе, не бережешь их для других, забываешь, становишься небрежным, тогда ничего больше не остается, ни для кого. Как фанатики использования полезных ископаемых мы бесцеремонно принуждаем других к производству[38], если мы окажемся в счастливом положении, что сможем производить продукцию, я-то сам за воровство, это все знают, и все-таки производство есть, это как, производства ради, в любви. Каждый жаждет ее, каждый думает, что она ему нужна, и все-таки она ему без надобности. Совсем она ему не нужна, эта любовь. Он только так думает, но она ему не нужна. Кто-то даже принес себя в жертву, из-за любви, но, видимо, ко всему человечеству сразу! Высокомерный нахал! Никогда не мог выносить этого спасителя! Полное, свободное развитие индивидуума[39] в любви, в работе, в рабочем классе, в том, что кто-то привлекательнее другого? Естественное свойство самой личности, которое, однако, не развивается естественным образом, подобно капиталу. Нас можно принять только в качестве персонификации капитала[40] как богов из виллы на холме[41]. Мы улучшаем условия производства, некоторые на этом зарываются, а мы творим условия, другие зарвались, все время кто-то будет зарываться, пока наш капитал тоже не будет израсходован. Спи! Ты должна спать, дитя! Кто спит, не зарабатывает и не заслуживает ничего. Кто спит, не грешит и не делает долгов. Любовь, единственный продукт, о котором каждый думает, что он ему нужен, сама по себе
Там же: nur Eines will ich noch: das Ende, das Ende! К: одного лишь я хочу: кончины, кончины!
Die Walküre. 2.3. Siegmund: Raste nun hier; gönne dir Ruh’! К: Стой, подожди! Здесь отдохни!
Капитал. Книга 1. Отдел 7. Процесс накопления капитала. Глава 22. Превращение прибавочной стоимости в капитал. Раздел 2. Ошибочное понимание политической экономией воспроизводства в расширенном масштабе.
Капитал. Книга 1. Отдел 7. Глава 22. Раздел 3. Разделение прибавочной стоимости на капитал и доход. Теория воздержания.
Капитал. Книга 2. Процесс обращения капитала. Отдел 1. Метаморфозы капитала и их кругооборот. Глава 4. Три фигуры процесса кругооборота.
Имеется в виду вилла Хюгель (Эссен, Северный Рейн-Вестфалия) семейства сталепромышленных магнатов Круппов. Всего в вилле 269 помещений. Примечательно в контексте «Гибели богов» и мирового пожара Рагнарека, что вилла полностью построена из огнестойких материалов, Альфред Крупп страдал пирофобией. Обслуживало роскошную и оборудованную по последнему слову техники и самую большую виллу Германии более 500 человек прислуги. Кроме этого семья Крупп представлена в фильме Лукино Висконти, названном, как и последняя опера тетралогии Вагнера, «Гибель богов» (1969).