По ту сторону Разина. Патриарх Никон и крестьянская война 1670–1671 годов. Алексей Малышев
в первую очередь обратимся к главным действующим лицам нашего повествования – Разину и Никону. Никон – «инородец», уроженец глухого нижегородского села Вельдеманово – человек, поднявшийся с самых низов, стал в 1652 году главой русской церкви и заслужил звание «собинного друга» русского царя.
Патриарх Никон – одна из самых масштабных и по-своему трагичных политических фигур русской истории. Его деяния, наверное, еще не осмысленны в полной мере. Профессор М. В. Зызыкин отмечал, что «в то время, когда иностранные ученые, будь то католики (Tondini, Palmieri) или протестанты (Стенли), выставляют Никона, как великого человека, не только национальной, но и мировой истории, русская светская историческая наука XVIII, XIX и XX века упорствует, – как бы под гипнозом построения церковно-государственных отношений, созданного в императорско-петербургский период русской истории, принятого по какому то недоразумению за критерий истинности в данном вопросе, – признавая величие личности Никона, упорствует в утверждениях, что он совершал какое-то дело чуждое русской истории и даже православия, обуреваемый страстями властолюбия и честолюбия».[18]
Деятельность Никона по своим последствиям оказала на историю России влияние, сравнимое с влиянием деятельности Петра Великого. Для Руси Никон в период своего могущества был тем же, чем был в свое время для Франции кардинал Ришелье, умерший незадолго до начала активной деятельности Никона. Характерно, что Никон, так же как и «Красный кардинал», имел свою гвардию – патриарших стрельцов.
В период всеобщего действия Соборного уложения 1649 года, когда вся Русь сделалась фактически вотчиной Романовых, за Никоном, как за неким удельным князем, сохранялось его собственное «домовое вотчинное правило».[19] По мнению историка церкви М. В. Толстого, «действия Монастырского приказа и самого Соборного уложения были парализованы сильным влиянием патриарха на царя. Хотя Никон не успел совершенно уничтожить Уложение и заменить его вновь изданною Кормчею книгою, но побудил царя разослать по всем воеводам выписки из градских Законов Номоканона в дополнение Уложения, с повелением производить суд по этим выпискам».[20]
В церковных делах полномочия Никона даже превосходили полномочия могущественного французского кардинала, например, Никон своей властью судил и запрещал епископов.[21] Он имел свой двор, тюрьму и нередко исполнял обязанности, сходные с обязанностями Ришелье – государственного секретаря и главы правительства Франции, – правил Русским государством. От имени церкви Никон был крупнейшим феодалом тогдашней России: от Москвы во все стороны света на сотни верст простирались патриаршие земли, и, по свидетельству Павла Алеппского, число домовых хозяйств в вотчинах патриарха достигало 25 тыс.[22]
«Патриаршая власть при Никоне усилилась до высшей степени. Патриарх был действительным, а не номинальным только “великим государем”, окружил себя царской пышностью и величием. Он выстроил себе новый дворец, употреблял все средства
Зызыкин М. В. Патриарх Никон. Его государственные и канонические идеи. В 3-х частях. Репринт. М., 1995. С. 6–7.
Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви. М., 1992. Т. 2. С. 139.
Толстой М. В. Рассказы из истории Русской Церкви. М., 2009. С. 623.
Карташев А. В. Указ. соч. С. 142.
Павел Алеппский. Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века. М., 2005. С. 373.