Тайный сообщник. Брэм Стокер
окинула взглядом долину. Потом вдруг бросила:
– Точно так же, как выглядит сейчас!
И я увидел лорда Меллифонта, который стоял перед нами с альбомом для зарисовок в руках. Признаться, я не уловил в нем ничего подозрительного или отсутствующего; он просто стоял там, как стоял всегда и везде, – в качестве центральной фигуры сцены. Разумеется, он не мог показать нам рисунка, но то, как он исполнял свою роль, наилучшим образом подтвердило наше новое представление о нем. Перед этим он выбирал вид для этюда – и теперь одним взмахом кисти завладел пейзажем. Он прислонился к скале, а его прелестный ящик с акварелями покоился рядом на береговом уступе – естественном столике, словно бы демонстрировавшем, сколь безоговорочно благоволит к его светлости сама природа. Он рисовал, разговаривая, и разговаривал, рисуя; и рисунки его были так же разнообразны, как темы его речей, а речи могли бы стать украшением любого альбома. Мы оставались на месте все время, покуда длилось представление, а профили горных пиков, словно наделенные сознанием, казалось, заинтересованно следили за его успехами. Они потемнели, как и их силуэты на бумаге, и четко выделялись на свинцовом фоне неба, которое, впрочем, не внушало нам никаких опасений, пока лорд Меллифонт был занят своим наброском. Вся природа подчинилась ему, все стихии замерли в ожидании. Бланш Эдни обратила ко мне многозначительный взор, и я прочел в ее глазах: «Ах, если бы мы были способны на подобное совершенство! Он заполняет собой всю сцену, без остатка, – куда нам до него!» Мы не могли покинуть его – как не могли бы покинуть театральный зал до завершения спектакля; но вот зрелище окончилось, и мы втроем направились к гостинице, у дверей которой его светлость, бегло глянув на рисунок, вырвал его из альбома и с учтивыми словами вручил нашей приятельнице. Затем он вошел внутрь; а минутой позже, посмотрев наверх, мы обнаружили лорда у окна его гостиной (он занимал лучшие апартаменты) наблюдающим за тем, как меняется погода.
– Ему понадобится отдых после этого, – обронила Бланш, изучая акварель.
– И еще какой! – ответил я, вскинув взгляд к окну. Лорд Меллифонт успел исчезнуть. – Он уже растворился.
– Растворился? – Актриса явно размышляла о чем-то другом.
– В необъятности жизни. Он опять отсутствует. Начался новый антракт.
– Вероятно, он будет долгим. – Она пробежала глазами вдоль террасы и, увидев метрдотеля, который как раз показался в дверях, спросила: – Давно вы видели мистера Водри?
Метрдотель тотчас приблизился к нам.
– Он покинул гостиницу минут пять назад – полагаю, отправился на прогулку. Я заметил, как он шел к перевалу с книгой в руке.
Я взглянул на зловещие облака.
– Лучше бы он взял с собой зонтик.
Метрдотель улыбнулся.
– Я посоветовал ему то же самое.
– Благодарю вас, – сказала Бланш и, когда наш собеседник удалился, внезапно спросила: – Хотите оказать мне услугу?
– Да, если вы окажете услугу мне. Можно удостовериться, подписан ли ваш рисунок?
Она посмотрела на акварель перед тем, как передать ее мне.
– Как ни странно, нет.
– Подпись