Правопонимание: от плюрализма к двуединству. П. А. Оль
только с позиции «чистой» теории. Оно должно быть и практичным в глубоком смысле данного слова, быть «работающим» определением, удовлетворяющим потребности всей правовой науки, каждой ее отрасли и юридической практики, формирующим осознанное отношение членов общества к праву».[96]
По нашему мнению, безусловно, следует согласиться с тем, что «наука и практика нуждаются в общем определении понятия права». Но при этом вызывает некоторые сомнения необходимость различных определений права, тем более характеризующих данный феномен «фрагментарно». Представляется, что сам процесс правопознания есть «очищение» от фрагментарных определений, своего рода «поступательное движение» к практичному, «работающему» общему определению, «удовлетворяющему потребности всей правовой науки, каждой ее отрасли и юридической практики, формирующим осознанное отношение членов общества к праву». Поэтому более точной представляется точка зрения А. В. Мицкевича, по мнению которого юридическая наука нуждается не только в общем понятии, но и в едином определении права. В частности, им отмечается, что каждое из абстрактных определений различных сторон права не дает представления о его понятии как едином целом, особом явлении или системе явлений. В конечном счете многообразие права в целом может быть выражено лишь через «синтез многих определений, следовательно, единство многообразного».[97] Такой синтез постигается лишь развитием теории права в целом и выражается в системе ее категорий. Но бытие права как специфического социального явления может и должно быть зафиксировано в понятии, выражающем его как конкретное живое целое.[98] «Без этого дальнейшее изучение способно отклониться от истины, от эмпирически установленных наукой признаков данного явления. Поэтому и возникает необходимость единого понятия права, зафиксированного логически в его общем определении, позволяющем отождествлять вновь познаваемые явления с правом и ограничивать право от явлений, не содержащих его признаков».[99]
На наш взгляд, речь действительно должна вестись не только об общем научном понятии феномена «право», но и о выработке именно общего определения.[100] Понятие представляет собой мысль, отражающую в обобщенной форме явления действительности и связи между ними посредством фиксации общих и специфических признаков, в качестве которых выступают свойства явлений и отношения между ними.[101] Особенность же определения заключается в его роли как «инструмента опосредованного, дискурсивного познания, осуществляющегося с помощью языка».[102] Поэтому точное и научно обоснованное определение должно представлять собой, с одной стороны, некий итог познавательной деятельности, а с другой стороны, оно становится определенной отправной точкой в познании иных явлений и научном обосновании новых понятий и определений. Именно поэтому разрешение вопроса, связанного с формулировкой
О понимании советского права. «Круглый стол» // Советское государство и право. 1979. № 7. С. 61.
См.: Там же.
Весьма точно, на наш взгляд, логическое соотношение объемов содержания категорий «понятие права» и «определение права» обозначил В. А. Четвернин: «Каждое понятие права раскрывается через его определение. В определении понятия права перечисляются признаки, которые автор определения считает главными для права. Это перечисление главных признаков позволяет понять, что́ автор определения считает сущностью права и чем право отличается от других социальных явлений.
Отсюда вытекает, что не только разные понятия, обозначаемые как «право», но и одно и то же понятие может быть раскрыто через разные определения. Поэтому можно сказать, что, несмотря на множество определений какого-либо понятия права, существует лишь одно определяемое понятие права. Это значит, что, например, юридическому понятию права можно давать разные определения, но определяемое понятие права останется одним и тем же – юридическим. Однако при этом нельзя забывать, что разные определения могут относиться и к разным понятиям»
Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983. С. 513.