Пигмалион. Андрей Грязнов
магистр, стараясь сменить тему и успокоить обострившуюся ситуацию.
Понтифик кивнул, на мгновение смягчившись.
– Это разумно, – согласился он.
– Вопрос лишь в том, что делать с останками двух других.
Понтифик задумался, его взгляд стал еще более холодным и отчужденным.
– Поступим просто, – сказал он наконец. – Передайте останки тевтонцам. Пусть сами решают, где их захоронить. Но не в Ватикане. Сообщите мою волю Готфриду фон Гогенлоэ, новому магистру тевтонцев. Он сейчас в Венеции.
Магистр кивнул, стараясь не выказывать эмоций.
– Все будет исполнено в кратчайшие сроки, Ваше Святейшество, – ответил он, хотя внутри его продолжало терзать чувство несправедливости.
Понтифик, заметив, что разговор начал терять напряженность, неожиданно заговорил о другом:
– Что касается письма Жака де Моле, будем считать, что оно так и не дошло до Ватикана. Недолго тамплиерам осталось купаться в лучах славы. Слишком много взяли на себя. Забыли, для каких целей были созданы.
Магистр оставался внешне невозмутимым, хотя в душе полностью разделял мнение понтифика. Он знал, что вся жизнь – это игра на выживание.
Понтифик внимательно наблюдал за ним, оценивая его рвение. Магистр умел говорить правильные слова, но понтифик все еще не был уверен в его истинных намерениях.
– Зная твою преданность Престолу и лично мне, – продолжил понтифик, словно между делом, – я решил передать тебе на хранение часть эликсира бессмертия и рецепт бальзама. Этот секрет слишком ценен, чтобы хранить его в одном месте. За ним охотятся, и нам не следует рисковать.
Магистр кивнул, но внутри него все больше нарастала тревога. – Почему он так неожиданно и легко принял такое решение? Я же еще не просил эликсир? – возникла мысль. Но он не позволил этим сомнениям вырваться наружу.
Понтифик взглянул на магистра, и в его глазах мелькнуло что-то странное – смесь холодного расчета и недоверия. Он словно говорил: – Ну же, Никколо, я даю тебе шанс признаться. Скажи, что ты, не посоветовавшись со мной, пообещал Филиппу IV эликсир бессмертия. Но магистр молчал, погрузившись в свои мысли.
Неожиданно понтифику в голову пришла идея, как отвлечь Боккасини от интриг для пользы дела и одновременно озадачить короля Франции Филиппа IV.
– Скажи мне, Никколо, как ты собираешься контролировать исполнение буллы, если многие монахи и священники лично заинтересованы в раздельных погребениях? А противостоять нам будут весьма влиятельные люди, – доверительным голосом спросил понтифик.
Магистр сдержал тяжелый вздох, вновь ощущая внутренний жар. Он мог бы возразить, мог бы указать на множество скрытых возможностей для давления. Но вместо этого ответил спокойно, спрятавшись за библейские истины:
– Вариантов не так много, Ваше Святейшество. Будем воздействовать словом, как учил апостол Павел: – Хотя мы и ходим во плоти, но не по плоти воинствуем[12].
Понтифик
Второе послание апостола Павла к Коринфянам, глава 10, стих 3.