Сказители. Утхит Хемамун
некоторые из этих беженцев были назначены наместниками и получили повышение, заняв различные высокие должности в Сарабури.
Говорят, король Таксин[41] был большим поклонником Изумрудного Будды, потому как одно его присутствие оказывало королевству большую честь. К концу его правления весть о том, что король запланировал пышное празднество в честь Изумрудного Будды, долетела до людей в Сарабури, и они начали жаловаться на то, что король Таксин о них забыл. Король Таксин ни разу не приезжал в Сарабури, дабы воздать дань уважения следу ноги Будды, как это делали его предшественники. После опустошительного пожара в мондопе король ничего не сделал, ну, разве что отдал распоряжение установить новую крышу.
Услыхав очередную историю о отпечатке стопы Будды, я не могла не задуматься о том, почему жители деревни никогда не вспоминали о другом следе – том, что находился рядом с отпечатком тени Будды. Представьте, сколь безмятежным должно быть место, которому не грозит разрушение, ведь большинство людей не знает о его местонахождении. Я подумала об архате, с которым беседовала, и мне захотелось вернуться туда и воздать дань уважения и ему, и пещере Бодхисатвы. С тех пор, как я превратилась в человека, меня не покидало чувство, будто я, вовлекшись в борьбу за простое существование, отдавшись бурлившим в сердце желаниям и страстям, отдалилась от предначертанной мне судьбы. Я поняла, что они гораздо более важны для меня-человека, что они порождали во мне странные чувства, неведомые в мою бытность животным.
Возможно, из-за разразившегося вокруг моей хижины хаоса сердце так сильно забилось при мысли об этих святынях. Дело в том, что подле моей хижины начали селиться люди. Несколько новых построек образовали общину, и меня обуревали беспокойство и даже страх в связи с перспективой встретиться с ними – даже вне зависимости от их этнической принадлежности. Ибо мой страх перед людьми никуда не делся. Я все еще не умела разгадывать их мысли, так что лучше всего мне было держаться от них подальше. Однажды я сказала себе, довольно. Я не буду это терпеть. И жить здесь не буду. Мне хотелось оказаться где-то в более спокойном и тихом месте. Я снова подумала о горе Паттхави, о том, чтобы исполнить свое желание вернуться туда и воздать дань уважения святыне, а уже потом найти себе новое местожительство. Так я решила отправиться в путешествие.
Чтобы дойти до горы Паттхави, я направилась на юг и шла два дня и две ночи. Однако, когда я, уже подобравшись совсем близко, пробиралась сквозь джунгли в Кхаоной, кое-что привлекло мое внимание. Я заметила семерых или восьмерых мужчин – это были не простые сельчане, а облеченные властью люди, со слонами и лошадьми. Большинство из них походили на рядовых солдат, но среди них были двое явно высокого звания. Один из них был похож на командира, а остальные называли его принц Чуй[42] и выказывали ему почтение. Наблюдая за ними издалека, я начала гадать, уж не замышляют ли они государственную измену. Мой опыт с принцем Пхра
Таксин – король Сиама с 1767 по 1782 год. Он объединил страну после разрушения Аютии бирманцами и основал новую столицу в Тхонбури. Его правление характеризовалось военными кампаниями, направленными на восстановление территориальной целостности, и реформами для укрепления государства. (
Принц Чуй, также известный как принц Интхрапхитхак, был старшим сыном короля Таксина Тхонбури. Версия рассказа выше основана на событиях, произошедших после казни короля Тхонбури и многих его наследников по мужской линии, которую осуществили Сомдет Чао Прая Маха Касатсык и Чао Прая Сураси. Оба вернулись в Сарабури после своей победы, дабы захватить власть, причем Сомдет Чао Прайа короновался первым королем в династии Чакри. После того как Чао Прайа Сураси узнал, что принц Чуй скрывался в Кхао Ной, он приказал своей армии пленить принца и его сторонников, дабы вернуть их в столицу и казнить. (