.
стальной тон Норда резал воздух между нами.
Не сводя напряженного взгляда с моего бедра, он протянул метательный нож из-за пояса. Всхлипнув, я приняла его, и аккуратно подцепила ткань. Одним ловким движением распорола брючину, почти не дыша. Следующий вопрос раздался в унисон с моим всхлипом:
– Это ты называешь растяжением?..
Большим пальцем Норд медленно, едва касаясь, обвёл зашитое пулевое отверстие.
– Норд, я… Я всё расскажу, – сбивчиво ответила я, ощущая спазмы в горле, которые не позволяли нормально говорить.
Он отошёл на шаг и отвернулся. Я видела лишь, как сжимаются его кулаки. Слышала только хриплое, ритмичное дыхание. Долгие несколько минут никто из нас не решался заговорить, а после Норд обернулся ко мне вновь.
Каких колоссальных сил ему стоило сохранять подобие самообладания? Излучать хладнокровие? На бесстрастном лице говорящим был лишь взгляд. В нём была такая непередаваемая боль. Будто сейчас Норд проживал заново то, что прожила я тогда.
И такая жажда мести к Томасу, что я пожалела о том, что не рассказала всю правду с самого начала.
– Я хотела… уберечь тебя. Ты бы кинулся за ним. Не думая…
Не хотелось даже представлять, насколько жалко выглядела я сама и скулёж в ответах, однако думать об этом не пришлось: Норд порывисто обнял меня и прижал к себе.
– О нет… – горячий вздох коснулся моего уха: – Поверь, я бы всё тщательно обдумал, прежде чем идти за его головой. И другими частями тела. Заставил бы эту тварь сначала сожрать их перед мучительной смертью. За всё то, что он сделал с тобой.
Озноб пробирал мышцы: я вцеплялась в плечи Норда, как в спасательный жилет. Будто боялась утонуть в подступающей тьме воспоминаний. Лишь почувствовав долгий поцелуй на макушке, ощутила контратаку волной покоя. Безопасности. Нежности.
И просипела:
– Он ничего не успел…
Больше не могла говорить, потому что слёз было настолько много, что почти ими захлебывалась. Норд молчал, с силой вжимая в себя. Ладонями контрастно неторопливо водил по моему телу, оглаживая изгибы.
– Не успел… – неразборчиво повторила я, пытаясь рукавом утереть и нос, и щеки.
Атмосфера между нами разрядилась так же резко, как и накалилась. Я прижалась лицом к его полувысохшей форме. Ловкие мужские пальцы пробрались в спутавшиеся волосы, и Норд прижал мою голову, будто пряча на своей груди. Дамбу внутри прорвало. Чёртовы рыдания, пущенные на самотёк, казалось, никогда не закончатся.
Норд же оглушающе громко молчал. Не помню, сколько мы так стояли, не расцепляя рук, пока в какой-то момент вдалеке не послышался короткий свист.
Мой командор аккуратно отстранил меня. Теперь я ощущала на себе лишь блуждающий взгляд цвета расплавленного металла, который грозился затопить весь окружающий мир. Чтобы тот, замурованный навечно, застыл под ним.
– Это Уиллсон, – охрипшим голосом предположил Норд: – Оставайся здесь…
Свист настойчиво повторился, когда он, тяжело вздохнув, будто сменив этим лик на арктический лёд безразличия,